Конечно, не все обитатели холмов были приветливы и дружелюбны: Иолаю дважды пришлось спасаться на дереве от волков, а еще опаснее волков были разбойничьи банды, разбивавшие лагеря в ложбинах возле дорог. Зимой же и поздней осенью, когда холод выгонял его в путь по ночам, ему приходилось делить дорогу с ночными демонами и чудовищами.
Ночь-Нюкта распахивала наверху свой черный плащ, усеянный сверкающими искрами звезд, и Иолай трус’ил по озаренной зыбким лунным светом земле под тоскливый вой волков и уханье сов в вершинах кипарисов. В ночную пору все вокруг становилось зыбким, ненадежным, тревожным, опасным; в каждом дереве мерещилась неведомая угроза, каждая тень грозила бедой, а в стылом воздухе над головой реяли то ли нетопыри, то ли души умерших, оставшихся без погребения… И в одну из таких холодных ночей на дороге между Тифореей и Ледоном Иолай повстречал великую ночную богиню Гекату.
Каменные глыбы дороги задрожали от внезапного грома колес, и едва он успел отскочить во мрак придорожных кипарисов, как из лунного серебра вылетела колесница, запряженная вороными конями. Ими правила женщина с бьющимся по ветру покрывалом черных волос, в которых извивались живые змеи – или это только показалось вжавшемуся в дерево мальчишке? Колесница скрылась за поворотом, вслед за ней черными тенями промелькнули пять стигийских псов, и Иолай выдохнул воздух, который все это время удерживал в груди. Он оторвался от древесного ствола, встряхнулся и вернулся на дорогу…
Никакие богини не стоят того, чтобы из-за них сворачивать с пути! И никакие ночные демоны не стоят того, чтобы их бояться.
Никакой, самый отвратительный, самый злобный, самый коварный демон не смог бы сотворить с Иолаем ничего ужасней того, что с ним уже произошло.
Потому он не собирался бояться ни кровожадной ламии, ни ведьмы Галло, ворующей детей, ни эмпусы с ослиными ногами, обутыми в бронзовые башмаки. От ламии и Галло в случае чего можно было бы убежать, а от эмпусы избавиться было и того проще: стоило только покрепче ее обругать, как она сама с визгом удирала, стуча своими бронзовыми башмаками… Иолай проверил это однажды в ночной роще возле маленькой этолийской деревушки.
И уж тем более он не собирался бояться дневных чудовищ вроде зубастого Эвринома, летающего верхом на коршуне и обгладывающего до костей трупы в могилах!