«Антигона» Ж. Ануя, реж. В. Агеев, Театр им. А. Пушкина.
Самое интересное – диалоги Антигоны и Креона, Креона и Гемона, Антигоны и стражника, то есть, суть интеллектуальной драмы. И разобраны диалоги хорошо. Но вокруг наворочено… костюмы а ля Каплевич (Павел Каплевич – российский художник и продюсер театра и кино), в которых не учтено движение актеров. Поэтому воротники заворачиваются на голову. Какие-то символистские танцы, которые смотрятся пустотами, усложняют и утяжеляют спектакль и главное – ничего не добавляют к смыслу. Не хватает смелости на резкие решения. Все половинчато. Надо доводить до конца. Если уж Дель арте, то с техническим блеском, если психологический диалог, то, как у Фоменко, открытый ход. Все-таки прав К. Гинкас, когда говорит, что самым популярным будет скоро Вахтангов, соединивший в своей школе и представление, и переживание.
* * *
Р. Виктюк, переставший быть лидером. Поставил «Мастера и Маргариту» (на сцене Театра им. Моссовета) как роман времени, со сталинскими мотивами: «Я пессимист по знанию и оптимист по вере».
* * *
«Орнифль» Ж. Ануя, реж. С. Арцибашев, Театр Сатиры.
Вторая попытка А. Ширвиндта после «Счастливцева-Несчастливцева» (пьеса Г. Горина поставлена Арцибашевым там же в 2002-м) доказать миру или себе, что он еще на что-то способен, кроме реприз. Вторая попытка, несомненно, удачнее первой: хотя бы потому, что пьеса Ануя ни в какое сравнение не идет с горинским то ли неудачным, то ли не додуманным опытом. Герой – поэт, предавший свой талант, много знающий, великолепно рифмующий слова, но привыкший к легким деньгам и поклонению. На самом деле это должна быть единственная «тема творчества» Ширвиндта последних лет. Но его игре не хватает отваги и «полной гибели всерьез». Он уже боится раскрыться. Вдруг он хорошо сыграет и сам поймет, что жизнь прожита зря, растрачена по пустякам и впадет в отчаяние или в истерику. То есть, если играть всерьез, то потом придется менять весь распорядок жизни, а уже поздно.
* * *
«Ревизор» Н. Гоголя, реж. Р. Туминас, Театр им. Евг. Вахтангова.
История о России, в которой все чересчур, через край и все немного неадекватно. За маленький проступок могут побить и убить, как в финале Бобчинского за то, что перепутал ревизора. А большое преступление могут не заметить. Справа в дальнем углу храм – луковка, похожий на фигуру нищего в лохмотьях. Периодически храм, как огромная метла, объезжает сцену и сметает все на своем пути.