Вот почему королю Элджернону пришлось стать на защиту людей долины Валис, мирного народа, что разросся из маленького селения до торгового города за эти столетия. Он сделал свой выбор в пользу добра еще с Эвой и сейчас, глядя на мерзость, что оставляли за собой красные люди, он знал, что ему придётся воевать и защищать смертных.
Его собственный народ ощутил необыкновенную благодать в последние пятьдесят лет и значительно прибавил в численности. Идрис – дом эльфов, защитник народа. Там все было благоприятным для роста и спокойного существования. Народ Эла считал, что так боги благословляют его на долгое царствование, ведь именно он привел их в этот чудесный край леса, что укрепило веру народа в своего светлого короля.
Это была великая радость, для короля и огромная ответственность сохранить живым, и процветающим свой собственный народ, помочь остальным. С недавних пор, стражи в лесу, все чаще стали находить скрывающихся испуганных людей. Целые семьи, а иногда целые селения снимались с места и искали убежища в темном лесу, опасаясь попасть в лапы к крылатым тварям. Но эльфы пугали их не меньше чем красные люди, ведь они не умели защищаться или сражаться, а границы Северного леса были всегда закрыты для смертных. Рассчитывать на милость волшебного народа не приходилось, но люди шли в лес под страхом казни, скрываясь от худшей участи.
Бессмертным Идриса пришлось нелегко налаживать отношения с соседями, учить их и наставлять, тем более что холодные по натуре эльфы, были отстраненными и плохо шли на контакт с чужаками. Совсем не из-за того, что чувствовали свое превосходство, а потому что смертные быстро старились и умирали, а завести дружбу со смертным означало обречь себя на горечь потери.
Но, король принял решение помогать соседям ни смотря ни на что. И под защитой по соседству с царством эльфов люди строили свои селения и города. Так прошло еще полвека. Постоянные набеги красных людей и дикарей отвлекали короля от тоски по любимой, но страх пропустить важную его сердцу встречу поселил в нем тревогу и лишил сна, а сутки превратились в сплошную линию переживаний и тревог. При свете солнца Эл размышлял о войнах, настигших внезапно, а при звездном небе – о ней, своей королеве.
Элджернону чудилось, что столетие превратилось в тысячи лет и бесконечно долгая череда дней и ночей не давали никакого облегчения, казалось, что старость и слабость вот-вот его одолеют, тоска и одиночество стали нестерпимыми, страдая из-за неизвестности, чувствуя вновь ее присутствие но, не видя ни духа, ни плоти. Сложно было принять правдивость сих ощущений, как будто все он навыдумывал, чтобы верить и убеждать себя, что когда-нибудь она придёт снова. После их встречи, когда он снял границы Одинокого острова, о королеве не было ни единой вести, даже его верный Пегас заметно нервничал, по-прежнему уверяя Эла в правдивости ее существования, и скором появлении. Не смотря, на это, король дважды уговаривал свою крылатую лошадь, отвезти его проверить остров, но ничего там не находил, кроме диких животных, замок был таким же одиноким и заброшенным, как во время их встречи.