В какой-то сотне метров от домов начиналась анфилада озер. Заболоченная местность обильно поросла камышом. Если смотреть на нее с высоты птичьего полета, различной конфигурации водоемы красиво дополнили пейзаж Кахаберской низменности. Одно из них, окультуренное, украшало Пионерский парк города. По периметру обрамленное реликтовой растительностью озеро вполне вписывалось в фактуру реалистической сказки.
Самое большое из озер лежало вблизи компактного поселения, продолговатой петлей перегораживая близкий путь к морю. В полном соответствии с субтропической классикой – болотными топями, обильным камышом и зимующими водоплавающими. Какой только пернатой живности здесь не обитало: чирки, лысухи, дикие курочки, цапли, гнездилась выпь, пугая по ночам детей жутковатым криком. О мелочевке в различных оперениях, в том числе и ярких, снующих ежеминутно в просветах зарослей камыша, речь вести не стоит, ибо описательский аспект всех красот увел бы нас далеко от главного сюжета.
Одни люди благоустраивались в послевоенной разрухе, самоотверженно отдаваясь работе, другие – немногие, вышедшие из военной мясорубки без видимых потерь, предавались неге.
Редкое удилище мелькнет над камышом – рыбалка считалась великой роскошью бездельников. Меж тем озеро кишело сазанами, водились бычки, окуни, заходила на нерест кефаль. Недоразумением казалась многочисленная гамбузия, прожорливой пираньей расклевывавшая малейшие ранки на ногах – вредитель, для неосведомленной личности. Живущим окрест гамбузия приносила неоценимую пользу, сдерживая собой размножающуюся в многочисленных водоемах популяцию кровожадных комаров.
Это самое большое озеро являлось вотчиной Тристана. Не возьмемся с полной уверенностью утверждать, что его привлекало больше: сама рыбалка в тиши и одиночестве, как фактор добычи, или шелест камыша на свежем бризе близкого моря, создающий под звон комаров иной мир, без грязи и бедности, без пьянства и грубости, без всеохватывающей лихорадки неухоженных стройплощадок.
В этот день не клевало, поплавок водила мелюзга. Потом он и вовсе лег на бок, зацепившись за поросль водяного ореха. Набежавшая рябь портила качество рыбалки. Отщипнув измочаленный мелочью кончик червяка, Тристан ловко закинул удочку в уютную прогалину водорослей – поплавок стойко вперился белым наконечником в небо. Недалеко от облюбованного им места мирно паслась лысуха, временами погружая и вытаскивая из воды голову, активно глотала, досылая в утробу оранжевыми ножницами клюва очередную рыбешку.