Пожалуй, так и случилось у Шильдера. Он чересчур любил свои произведения, любовно гладил их и заглаживал до олеографии.
Мы знаем и другое отношение к своим работам, когда художник из десятка своих картин оставляет одну, а остальные уничтожает, как не выражающие его идеи или не удовлетворяющие по форме. И оставшуюся картину он переделывает много раз.
Необходимость заработка, сбыта картин не позволяла Шильдеру выдерживать свои картины, долго над ними работать и отказываться от неудачных.
У него из-за заказной работы не было времени и для продолжения прежнего изучения натуры, для писания этюдов.
Он и зарабатывал много, но не знал счета деньгам, был весьма непрактичным в жизни, постоянно нуждался и делал долги.
Волков говорил о нем: «Шильдер? То есть, как вам сказать – милейшая личность, скромности, что красная девица, причем, во-первых (тут Волков загибал пальцы на руке), не пьет – раз, не курит – два, в карты не играет. Но позвольте, как так? Почему у него никогда ничего не остается от заработка? Благодарю покорно – куда все девается?»
И действительно, никто не знал, на что у него уходят деньги, и, кажется, менее всего знал об этом сам Шильдер. Волков давал ему совет:
– Ты, Андрей, вот что, голубчик, – брось! Знаешь, как заработал – неси в банк на текущий счет, чтоб никто и не знал. А потом, в случае чего, ну, значит, и того!..
Андрей Николаевич ему отвечал:
– Что же в банк нести, когда у меня, кроме долгов, ничего нет?
Волков недоуменно разводит руками:
– Ну тогда, действительно, как тебе сказать, – нести в банк нечего.
Случился у Шильдера огромный заказ. Написал панораму нефтяных промыслов для Нобеля. Заработал большие деньги, поехал за границу, и тут у него как будто все карманы прорвались, деньги так и поплыли из них. Спохватился, когда почти ничего не осталось.
По возвращении он зовет Волкова похвастать перед ним своими заграничными приобретениями, ведет во двор дома и показывает:
– Вот, из самой Италии сюда привез.
Волков присел от удивления, глазам не верит: по двору ходит осел.
– Ну и удружил, – говорит Волков. – То есть, как тебе сказать? Поехало вас за границу трое – ты, жена да дочь, а вернулось вот таких (показывает на осла) четверо. И на кой пес эту животину ты сюда припер?
Шильдер оправдывается:
– Дочь кататься на осле захотела.