Я не стремлюсь убедить вас, но я пишу о том, что знаю и о чем тоскую. Итак, мы начали учиться чувствовать и «видеть» чувства, теперь нам осталось постепенно их занести на необыкновенную ленту – кино, которое будет называться «Моя жизнь».
Нельзя писать о высоком и обойтись низкими словами, потому что слова должны соответствовать высоте. Сложно передать мысль одновременно всем людям, имеющим разный уровень восприятия мира, довести до каждого понимание высокого и низкого. С другой стороны все лучшее представляется изначально в простоте, достижение простоты позволяет получить меру оценки сложного, в этом заключается смысл простоты. Если хотите, то простота – естественный цвет всех красок. Потом они будут разбиваться на оттенки, и чем больше будет естественных оттенков, тем сложнее и насыщеннее будет картина. Поэтому, когда я представил первую книгу о стихах и о том, что необходимо знать каждому – как научиться и научить других, – то в первую очередь имел виду необходимость знания инструмента. Это знание определяет человека в том временном отрезке, который предопределен нам в жизни. Это грустно, но это правда.
Я считаю, что если в жизни человек один раз столкнется с настоящим творчеством, то он вынужден будет и дальше искать новые краски. Его жизнь будет направлена на созидание с начала и до конца, а это, в свою очередь, значит, что человек будет жить по-настоящему все отведенное ему время, потому что каждый день станет поводом для сотворения чего-то нового.
Я предлагаю посмотреть на творчество с несколько иной точки зрения, потому что до сих пор с творчеством более связано тщеславие, чем наслаждение. Наслаждение испытывал только тот, кто творил, эту радость может дать только творчество. Может быть, беда заключается в том, что многие авторы при переложении каких-либо своих чувств или их оттенков на бумагу, на холст, на ноты, на пленку – видят открытие и стараются, чтобы это открытие принесло ему известность и благополучие. Но почти во всех случаях – это, как правило, изображения, не интересные никому, кроме их создателей. Вероятно, потому, что они забыли о существовании великих мыслителей и великих трагедий, в каждой из которых похожесть была доведена до совершенства, по сравнению с тем, что показывают или хотят показать нынешние авторы.