Я, кстати, благодаря всему этому
окончательно стал в Арании чем-то вроде местной
достопримечательности. Мне припомнили все мои так называемые
«заслуги». И то, что я, сын жутко удачливого местного браконьера.
Местные слухи даже пару предполагаемых имен батюшки состряпали.
Мол, я сын «Ика Свирепого», которого уже много лет никто не видел.
Или любимое чадо «старого браконьера Мо, ушедшего в ближайшие
леса». Было еще парочка кандидатур, которых я не упомню. Всё это
меня жутко веселило. Ну надо же! Я вообще, по ходу, приличной
легендой мог даже не запариваться, если бы знал, что у местных
настолько развито воображение! Когда бабка соседка напрямую меня
спросила о том, как же всё-таки звали моего батюшку, я ответил,
мол, демон его знает. Сказал, мы вдвоем жили в лесах много лет. Я
звал его «батя», а он меня «Ло». Бабка на это дело только поохала,
отметив, что «это очень похоже угрюмого Тода, который жил когда-то
в деревне за рекой». Я не спорил, про себя получая от фантазии
местных какое-то странное удовольствие.
Также мне припомнили, как я в первый
день охоты приволок огромную тушу медведя. Если бы не шкура,
висящая в доме у старосты, размер этого медведя превысил со
временем размер хаты. Вспомнили потешную драку с Дусом в начале
ярмарочных дней. Поговаривали, мол, от жизни в лесу слух у меня
стал острее, чем у кошки. Поэтому, мне даже не надо было смотреть
на соперника. А тут ко всему прочему и это «чудо на холме», о
котором растрындел на всю деревню Фирт.
В одно мгновенье я как будто в
глазах местных превратился из просто ловкого деревенского сироты в
очень перспективного огненного мага с демон знает какими еще
возможностями и тузами в рукаве. Со мной резко все захотели завести
дружбу.
Деревенские кокетки стали
подозрительно часто с загадочным видом гулять мимо домика Фирта в
новых бусах и нарядах. Еще бы! Одно дело, когда на тебя
заглядывается сиротинушка с демон знает какими перспективами в
будущем, и совсем другое, когда это «огненный маг с небывало
сильным источником». Тут уж спасибо одному старому бородатому
сплетнику. Глядя на все эти прогулки под нашими окнами, я только
посмеивался над этой провинциальной бесхитростностью. Большую часть
жизни я провел при королевском дворе Роланда. Если бы они знали об
этом, наверняка бы догадались, что попытки зацепить меня нарядами и
кокетством — это такое себе.