"Не верю," – ответил убежденно, и тут же выдвинул совсем слабенькую версию: "Может несчастный случай? Зашел кто-то по пьяни случайно, видит спит человек, ну и решил слямзить ценное. А Слава, то-есть потерпевший, проснулся, и убили, как свидетеля."
"Нет, не получается," – следователь еще раз глянул в бумаги, – "убит он круглой заточкой диаметром до полтора сантиметра и длиной не менее сорока сантиметров. Сами понимаете, что такую длинную вещь просто так с собой не носят, прятать очень сложно. И получается, что приходили именно убить, и ни для чего иного. И потом, удар нанесли сверху вниз в спину спящему. А на груди выходных отверстий два. То-есть после первого удара заточку немного из тела выдернули, но не полностью, потом еще раз на нее надавили. А может и несколько раз, чтобы убить наверняка."
Не согласиться было невозможно, и я смог сказать одно:
"Тогда такое сделать женщина не могла. Сил не хватило бы."
Следователь задумчиво помолчал, потом частично со мной согласился:
"Очень может быть. Но как соучастница она подходит идеально." И уже всем нам уверенно: "Видели, как женщины возле дома плакали? А она слезинки не проронила, и слов сочуствия от нее не услышали! Спросите Михаила Ивановича," – кивнул на оперативника, – "он с ней общался!"
Павел Петрович и я на Михаила глянули, и тот подтвердил:
"Да, стерва баба!"
"Вот так-то!" – еще раз следователь подчеркнул убежденность в причастности Веры к убийству. И в основном для меня продолжил: "Хотя другие версии мы не забываем. И с ребятами, что тело нашли, придется поработать, алиби-то у них пока никакого, и с окружением убитого разобраться повнимательней." Он перевел взгляд на Павла Петровича и его лично предупредил: "Так что завтра Михаила Ивановича ждите. Лучше, конечно сегодня с народом поработать, да толка не будет. Праздник, все уже выпили, или сейчас выпивают."
Следователь начал собирать бумаги в портфель, что присутствующие поняли как окончание беседы. И действительно, через пару минут все из помещения выходили. На прощанье пожав Павлу Петровичу и мне руки, следователь пошагал к Уазику, на котором приехал; работники милиции начали устраиваться в своей мащине. И через минуту обе запылили в сторону Мирного. Я, Павел Петрович и десяток остававшихся возле дома самых стойких зевак посмотрели им вслед. И начали расходиться.