Вот народ у нам общительный! Наверное все знают, что и у Паши дома что-то искали. Как я полагал, не только кровь на диване и шмотках, но и орудие убийства, что-то круглое, длиннее, с конусной заточкой. Но об этом промолчал и у Владимира же поинтересовался:
"И как теперь? Кто по твоему Славу убил?"
Утром на этот вопрос он вопросом и ответил очень неуверенно – "Неужто Валера?" Сейчас в голосе чувствовалось убеждение:
"Да Валерка, кто ж еще! Может и Верка ему помогала!"
Вот так! Отвезли парочку в милицию, народ увидел – и все, убежден, что они преступники и есть! Ответу я конечно удивился: Валера и Вера коллеги наши, всегда были на виду, всегда вели себя очень прилично и никак даже в мелочах на преступников не тянули. Но тему эту развивать не стал, поинтересовался у Лени:
"А ты как думаешь?"
Тот утренней убежденности не потерял:
"Верка замочила! Если и не сама, то дело организовала она точно!"
"А Валера?" – решил я уточнить.
"Валерка пентюх и тряпка! Что она ему скажет, то он и сделает!" – в этом Леня прав, но общая неприязнь к женщинам из него прямо рвалась на свободу.
Стало очевидным, что мою убежденность в непричастности к убийству Веры и Валеры никто из друзей не разделяет, как наверное и остальной партийский народ. Мнением Паши я и интересоваться не стал – мужик озабочен как бы самому в подозреваемые не попасть, потому трезво думать сейчас не в состоянии.
Домой вернулся в сумерках. И жена, на минуту раньше там же появившаяся, чуть-чуть обрадовала:
"Вера из Мирного вернулась, отпустили под подписку о невыезде."
"Слава богу, хоть ее!" – не мог скрыть удовлетворения, – "Надеюсь и Валера там долго не задержится!"
Жена глянула на меня с удивлением:
"Думаешь они к убийству отношения не имеют?"
"В этом убежден!" – и вопрос задал – "А женщины в партии что думают?"
Света ответила, но не сразу и как-то неуверенно:
"Некоторые молчат, но большинство считает, что к убийству они причастны."