Однажды в мой кабинет вошли нарядно одетые и при этом серьезно встревоженные мужчина и женщина средних лет.
Я заглянул в график приема: Джон и Мэри Перкинс. Также было указано, что у них есть незамужняя, но беременная пятнадцатилетняя дочь.
Они сели перед моим столом. Мэри, удивительной красоты блондинка, показалась мне знакомой.
– Мы где-то встречались с вами. И причем не один раз, не правда ли? – спросил я.
Она натянуто улыбнулась:
– Несколько раз я видела вас во время обедов в ресторане «Мореход».
– Да-да, вы обслуживаете посетителей во время ланча. Я был там в прошлый вторник.
Я повернулся к Джону и спросил, где он работает.
– Я бухгалтер, – ответил он.
– Можно было догадаться, – сострил я, пытаясь как-то разрядить напряженную обстановку.
Затем мы поговорили минуту-другую и обнаружили, что у нас есть общие друзья в пресвитерианской церкви, членами которой они являются.
Я снова бросил взгляд в свои записи, а затем посмотрел на Мэри.
– Вы пришли сюда, чтобы поговорить о вашей дочери Энн. Пожалуйста, расскажите мне о ней.
Глаза матери наполнились слезами.
– О, доктор Кэмпбелл, ей всего лишь 15 лет. Из наших четверых детей она самая младшая. И она беременна! Что нам делать?
Глядя на меня влажными глазами, она быстро заговорила:
– Мы делали все, чтобы быть для Энн хорошими родителями. Мы оба рук не покладали, чтобы дать ей и другим детям все лучшее в жизни. Водили ее в воскресную школу и церковь. Пригласили для нее преподавателя музыки и отправляли летом в лагерь. Она такая одаренная и красивая девочка. Но как нам быть теперь?
Ее голос осекся, и она зарыдала; ее муж заерзал на своем стуле.
– Я никак не могу понять, что мы делали не так, – добавил Джон Перкинс. – Как случилось, что она попала в беду? Почему стала такой непослушной, такой строптивой? Она сейчас отвергает все, что мы с матерью пытаемся делать для нее.
Поговорив с Мэри и Джоном около часа, я понял, что они действительно любили Энн, но проявляли свою любовь, лишь обеспечивая дочь материально. Они честно признались, что подобным отношением старались компенсировать свою неспособность уделять ей время и принимать участие в ее жизни.