Выход ваш, лангольеры! 1989–2009 - страница 2

Шрифт
Интервал
Это утра рассвет, это солнечный свет.
Красный блик горизонта – вперёд!
И забыв про усталость, мы мчались туда,
где мы вспомним тепло, где вспомним цвета.
Мы от счастья смеялись, кричали – Ура!
Мы прошли эту ночь сквозь дожди и ветра
и увидели свет!
Той надежды, которой казалось уж нет…
Мы у цели. И цель тем, кто видит, видна.
Но судьба, о Господь, как жестока она!
Мы стояли, почуяв удушливый жар.
То, что видели мы, был огромный пожар…
И мы видели свет…
От пожара войны, которой казалось, уж нет…
1990

«Прости, если я не узнаю тебя…»

Прости, если я не узнаю тебя.
Прости, если я не скажу привет.
Прости, видно был я слишком пьян.
Прости, за нарушеный мной этикет.
Прости, если что-то было не так.
Прости и поверь – я совсем не такой.
Прости за то, что была не судьба
нам, встретившись, быть в этом мире с тобой.
А в небе, в небе чёрном горят звёзды.
Боже… Боже, как ярко светят они.
Может… Может ещё не поздно
нам с тобой насладиться
светом весенней луны.
Светом… Весенней луны.
Прости за то, что не смог узнать
твой голос, запах и цвет твоих глаз.
Прости за то, что не смог угадать
твой греческий профиль и римский анфас.
Прости за то, что прошу простить
за то, что тебе не сказал привет.
Прости, я не буду больше пить
и по весне нарушать этикет.
1991

Жутро

В утренних сумерках город лежит.
Неумолимо будильник звенит.
Я просыпаюсь… Иду… по коридору.
По холодному полу.
В жутком ознобе ржавой водой
прочь изгоняю сон.
Окна Малевича чёрной дырой
гонят меня – вон.
Я бы выпил вина, или просто поспал.
Но я должен уйти… Я уже устал…
Втиснут в холодный, душный троллейбус.
Еду туда, где весь день
буду бороться за план производства,
превозмогая лень.
Я бы выпил вина, или просто поспал.
Но я должен уйти… Я уже устал…
В душном салоне дух перегара.
Он никогда не умрёт!
Я не один – со мною на пару
мой солидарный народ.
Он бы выпил вина, или просто поспал.
Но он едет со мной, он тоже устал.
Он тоже устал, но едет со мной.
Мы мчимся куда-то с нашей страной.
1992

Летнее соло луны

На стенах рубиновых скал
я видел игру огня.
Где май, догорая, вдыхал
свет уходящего дня.
С солью обветренных грёз,
умчавшихся в прошлое лет.
Под шелест юных берёз,
танцующих менуэт.
Там, в изумрудной купели
вязкой лесной тишины,
ветер играл на свирели
летнее соло луны.
В полночь немногим дано
видеть на звёздах слёзы.
Было и мне суждено
слышать поэзию прозы.
Следующая страница