…Команда «Подъем!» прозвучала как всегда некстати.
Курсанты, прибывшие несколькими днями раньше, уже одевались и поглядывали на вчерашнее пополнение. Те сонно копались в своем неумело сложенном на табуретах обмундировании, не могли попасть ногами в брюки, толкались, ссорились.
– А ну побыстрее! Что тут вошкаетесь! – прогремел совсем рядом голос старшего сержанта Мишина, и дело сразу пошло веселее. Пальцы быстро забегали по пуговицам. По полу застучали заскорузло-новые сапоги, не желая почему-то налезать на ноги.
– Да кто же так портянки мотает? – поучал Мишин курсанта. – Вот так надо. И побыстрее одевайтесь. Завтра будем тренироваться выполнять команду за сорок пять секунд.
– Ого! А если не успеем?
– Разговоры! Становись! Все в строю? – спросил он у замкомвзводов.
– У меня одного нет, – подал голос сержант Дронов. – Фролова.
– Да вон он, товарищ старший сержант, спит, – сказали из строя.
В постели мирно лежал Фролов.
– Ты что, зеленый, очумел? Команды не слышишь? – коршуном набросился Дронов на растерявшегося спросонья курсанта.
– Да тихо ты, Дронов, – урезонил друга старшина. – Это же старый знакомый, который не любит солдатского мыла и не влезает в хэбэ. Так твоя фамилия Фролов?
– Так точно, – уставившись на сержанта, прогудел тот.
– Что ж, запомнил. А сейчас даю тебе минуту на одевание. Не уложишься – пеняй на себя. Время пошло.
Проговорил он это тихо, спокойно, но от этого Фролову стало не по себе, и он трясущимися руками бросился натягивать на себя куртку, брюки. Портянки он кинул на голенища сапог и попытался просунуть ногу…
– Время! – гаркнул сержант, и подчиненный поскакал лягушкой, переворачивая табуретки.
– Становись! Равняйсь! Смирно! Напра-во!
Рота пошла на зарядку.
– Ну ты даешь, Фрол. Я тебя толкал, толкал утром, а ты спишь, как слон, и ничего не слышишь.
Фролов посмотрел на шептавшего. Это был Ваганов Серега. Познакомились они на призывном, и оказалось, что жили-то на соседних улицах, ходили в соседние школы, может быть, даже и дрались друг с другом. Кто его знает, что было там, на гражданке. Теперь жизнь за высоким забором. Эта граница железобетонно отделяет ту, вчерашнюю беззаботную жизнь от сегодняшней суровой тяжелой, но такой необходимой и важной.