– Рутковский Григорий Иванович, – достаточно спокойно ответил я, ибо сил противиться этому ханже в погонах капитана полиции просто не было.
– Год рождения, место рождения?
– 15 августа 1978 года, родился в Ленинграде.
– Какая статья?
– Не очень вас понял, капитан, а что значит статья? Я же не осужденный еще.
– Бл…, ты че, дебил, что ли? По какой статье тебя задержали и привезли сюда?
– Капитан, будьте любезны, – ответил я, собрав всю возможную жесткость, которая у меня еще осталась в душе, – выбирайте выражения. Где, позвольте вас спросить, вы здесь дебилов увидели?
– Если попал сюда, значит – дебил! – продолжил свой вопль дежурный капитан, но уже с явной примесью издевательского сарказма. – Так какая статья? Да, хе… с тобой, сам посмотрю в документах.
Затянувшееся молчание со стороны дежурного явно свидетельствовало о его попытках прочитать постановление, вспомнив при этом все свои недюжие навыки чтения, которым его, возможно, обучали только в школе. Точнее сказать, обучать-то его точно обучали, нас всех учили понемногу чему-нибудь и как-нибудь, а вот обучили ли, это осталось загадкой. Но, видимо, какими-то навыками угадывания букв и последовательного их складывания вначале в слоги, а потом в слова он все же обладал, ибо спустя несколько минут монолог дежурного продолжился:
– А-а-а-а… 159, часть 4, народная статейка… О-о-о-о-о… ничего себе, так тут к нам олигарх заехал, 100 миллионов спиз… л! Красавец! И хрен ли сидел тут, в этой жопе. Уехал бы давно за бугор.
В этот момент он оторвал свое мягкое место от стула и вышел ко мне, до сих пор стоящему лицом к стене с руками за спиной. Такого прекрасного, очаровательного амбре я не нюхивал со времен домашних вечеринок в период моего обучения в университете на юридическом факультете. Это был не перегар выпитого суррогата неизвестного происхождения вчерашнего вечера, это был свежачок. Хотя чему тут было удивляться, часы только что отмерили 2 часа ночи и неуклонно двигались по направлению к новой цели, к утру этого первого дня моего сновидения.
Как говорится, контакт состоялся. С этого удивительного амбре началось мое знакомство с закулисной жизнью подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, осужденных, объединенных одним жизненным фактом или обстоятельством: все они и я являлись заключенными, то есть лицами, так или иначе лишенными свободы. Хотя для кого-то тюрьма – дом родной, но мое дальнейшее повествование точно не об этих людях.