«Род39 – создал небо, землю, леса, реки. Затем населил все это людьми, животными разными, рыбками, бабочками. Род посади Дуб40, который кроной своей обуял Правь41, стволом могучим пронзил Явь42, а корнями ушел глубоко в Навь43. Из дыхания Рода появилась Богиня Лада. А Сварог44 – сын Рода».
– А где растет этот Дуб?! – спросил Могута.
– На острове Буяне45, – терпеливо отвечал Радей.
– А как выглядит Род?
– Как самый сильный и красивый Бог всех Богов, Князь Князей! Едет Он на облаке, мечет дождь на землю, и от этого рождаются детки. Солнце золотое выходит из лица Его. Месяц серебряный – из груди Его. Звезды яркие – из очей Его. Ясные зорьки – из бровей. Ночи темные из дум Его. А ветры буйные – из дыхания…
– Да-а! – в восхищении задумался Могута, почесал затылок, – да-а!
Градибор сидел на лавке, помогал кузнецу плести веревку. Молчал.
За семь лет не проронил ни единого слова. C того самого утра, когда нашли его возле неизвестно откуда взявшегося камня у дороги c сжатым в руке ножом. Втроем насилу разжали ладонь, отымая оружие. Через три дня привезли убитого Любима на повозке. А еще через три дня нашли утопленную в реке Любаву.
Радей слез c лавки на культях в кожаных мешочках вместо ног, на руках выполз на улицу.
– Могута! Принеси-ка воды, – заглянула в оконце Радмила.
– Да, сейчас, – потянулся Могута на лавке, – сейчас.
– Могута! – снова окрикнула c улицы жена Радея.
– Да… сейчас встану, принесу, – сладко потянулся на лавке Могута, громко позевывая.
– Могута!!!
– Да, иду, иду, – однако, сам даже не шелохнулся.
– Да за что же мне такое наказание, Недоля46?! – раздалось совсем близко у двери.
Могута вскочил, зарычав. Схватил огромную кадку. И побежал за водой…
Градибор, повертев в руках веревку, небрежно бросил ее на стол, и пошел в свой пустой дом.
Вытащил из ножен отцовский меч. Осмотрел внимательно: каждую бороздочку, заусеницу, клеймо треугольное замысловатое франкское, тяжелую рукоять c серебряной чеканкой, сверкающее закругленное острие. Взмахнул несколько раз, отточенными движениями рассекая воздух. Убрал в кожаные ножны. Спрятал в потайное место, – в углубление под печью…
Упражнялся Градибор военному искусству упорно каждый день. Падая иногда без сил у самого порога избы. По словам местных мужчин и проезжих воинов, мечом владел мастерски. Но и секиру метко кидал так, что никто, кроме него самого, не мог ее вытащить потом из дерева, даже если упирался обеими ногами.