– Привет! Давай подкину.
Она немного удивилась, увидев за рулём меня. Но ничего не сказала, залезла в кабину. Я был словно в тумане. Она рядом со мной! Это так прекрасно! Такой шанс, а я молчал. Растерялся словно мальчишка. Впрочем, и она не спешила заводить разговор. О чём-то сосредоточенно думала, а потом выдала:
– Уезжай отсюда.
Для меня это стало откровением. Чего-чего, а такого поворота я не ожидал.
– Почему?
– Тебе не будет здесь жизни, – тихо ответила она, и отвернулась.
Не знаю почему, но я вдруг почувствовал опасность и напряжение. Может, это у страха глаза велики, а чувство самосохранение решило перестраховаться. Но неуютность и дискомфорт охватили меня. На остановке она попросила остановить машину. И когда уже открыла дверку, я спросил:
– Как зовут то тебя?
Она ответила приятной мимолётной улыбкой:
– Весна, – и хлопнула дверкой.
Нет, я ещё повоюю за эту прекрасную улыбку.
1993
Эта неделя была просто ужасной. Во-первых, я не встречался ни разу с девушкой, которая назвалась «Весной». И, по-моему, она права. Весна – это всегда радость и надежда, свежесть и любовь. Я каждый вечер ходил в клуб, но безрезультатно. А во-вторых, все эти дни меня били местные парни. Я, конечно же, не оставался просто «грушей для битья», и по мере возможности отвечал ударом на удар. По-моему на этой недели я повыбивал столько же зубов, сколько за все предыдущие годы. Но силы были не равны. Местные не чтили неуставные законы драки: один на один. Наваливались толпой, и давай метелить. Всё моё тело состояло из одного большого синяка и кровоподтека. Но сдаваться я естественно и не собирался. Не в моих это правилах, хотя и очень глупо. На что я надеялся? Что у них вдруг проснётся благородство? Как оно может проснуться, если изначально оно отсутствует. Ждать, что Олег сможет как-то повлиять на земляков? Глупо, у него авторитета – ноль. Короче, я и сам не знал, что я ждал. Наверное, какое-то чудо чудесное. Или просто хотелось узнать, у кого быстрее сдадут нервы.
Первыми нервы сдали у неё. Сижу я в комнате, перечитываю Шекспира, и вдруг заходит она. Я просто остолбенел от удивления и счастья. Встать-то я, встал из-за стола, и всё. Стоял посередине комнаты, молчал, хлопая глазами. Даже не поздоровался, впрочем, как и она. Смотрит на меня, и я вижу в глубине её глаз затаённую нежность. Прошла в комнату, осторожно присела за стол и включила настольную лампу, под синим абажуром. Потом кивнула головой на люстру: