– А я как-то не слишком, – пробурчала с недоумением.
– Оно и понятно. Жалеешь, что тогда отпустила меня? – он вольготно откинулся назад.
Так мы, оказывается, знакомы, вот оно что.
– Я ни о чем не жалею, адмирал, – если б еще знала, о чем мне следует жалеть.
– Твоей смерти я не желал. И награда мне ни к чему. Рад тебя видеть. Давай все-таки перевяжу рану.
Бросив взгляд на свою ногу, ответила:
– Я сама перевяжу. Дай только бинт и кипяток.
– Хорошо.
Алмер скрылся за дверью, не забыв задвинуть засов. Вскоре вернулся с парящим ковшиком и не слишком чистыми тряпками.
– Может прижечь надо, дай взглянуть, – адмирал вдруг протянул ко мне руку, отчего я резко отпрянула.
– Не надо. Ты ведь не врач.
– Как скажешь. Перевязывай сама, если хочешь.
– А ты так и будешь смотреть?
– Ладно, выйду. Не думал, что могу смутить тебя, леди, – последнее слово он произнес с явным сарказмом и отвесил шутливый поклон, после чего вышел за дверь.
Кровь успела запечься, и штанина с неохотой отрывалась от кожи. Рана, к слову, была совсем не серьезной. Наверное, настоящая Аннелина и не заметила бы. И точно не стала бы так позорно орать. Если когда-нибудь еще проснусь в реальном мире, больше никогда не стану визжать от царапин. Промыла порез и, наложив повязку, натянула штаны.
– Можешь входить, – крикнула я, не сомневаясь, что адмирал стоит за дверью.
– Когда я был твоим пленником, ты вела себя иначе, – произнес он входя.
– Еще бы, – хмыкнула в ответ, а про себя добавила: «То, ведь, была совсем не я».
– Я запомнил, как твои глаза горели ненавистью, – произнес он, снова присаживаясь рядом, – До сих пор не понимаю, почему ты отпустила меня. Но как тебе пришло в голову напасть с одним лишь кораблем? Где твоя флотилия?
– В последнее время мне не везло, – выкрутилась, как могла.
– Могла бы просто свернуть с курса, ты ведь заметила меня. Мы бы не стали преследовать пиратское судно в одиночку. Скольких людей ты потеряла?
– Не знаю. А ты? Много?
– Шестерых, – спокойно ответил он, – И еще двое тяжело ранены.
Мне стало не по себе. Столько нелепых смертей и никакого смысла. Все-таки, хорошо жить в XXI веке, где жизнь имеет хоть какую-то цену.
– Мне жаль, – выдавила из себя.
– Не ожидал, – удивился Алмер, – Они прожили хорошую жизнь. Не нужно сожалеть. Просто мы с тобой по разные стороны, вот и все.