– Почему нет, есть, – сказала Люда. – Ты можешь сохранить Распечатку в своих Документах, или даже прямо на Рабочем Столе, и…
– И пользоваться Записью в любое время? Это ново. Это хорошо. А то у меня бывает просто нет уже сил мечтать о тебе, а здесь: раз, два и мы опять вместе. Но так можно дотрахаться до полного изнеможения. Это с одной стороны, а с другой ты можешь быстро надоесть мне хуже горькой редьки.
– Не выдумывай, не выдумывай – если ты меня любишь, то любишь навсегда. И знаешь почему? При желании ты всегда можешь представить меня Афродитой.
– В каком смысле?
– Ты видел хоть когда-нибудь картины Пикассо?
– Да. Более чем, я некоторые из них даже вожу с собой.
– Ну, вот на место ее головы поставь мою. Это не трудно сделать. А потом сохрани, как меня.
– В каком смысле?
– Что ты заладил одно и то же: в каком смысле, в каком смысле? В каком хочешь:
– Белый низ – черный верх, и наоборот, черный низ – белый верх.
– В смысле разделить тело на сколько частей, на три: голова, большие титьки, и от талии до колен?
– Да, – поймал я ее на нелогичном ответе.
– А маленькие ножки, любимое кушанье Александра Пушкина?
– Тебе нравятся мои ножки? Поцелуй хотя бы одну сейчас.
– Я вижу только скелет.
– Не ври. Вины доставляют тебе иллюзорную информацию, что на них полным-полно мяса. Погрызи мясо на моих ногах.
– Ну ладно.
– Ай! Ты похож на волка. Полижи их сначала.
– Я лучше погрызу твои кости, можно?
– Грызи, что теперь с тобой делать. На Марсе всё можно. Ай, ты что так кусаешься?
– Больно?
– Очень.
– Я просто проверял достаточно ли проникло сюда садо-мазо.
– А нельзя как-нибудь обойтись без этого?
– Если дело дошло до скелетов, скорее всего нельзя.
– Но я не взяла с собой книгу про Униженных и Оскорбленных. Как ее? Толи Виолетта, толи Лизавета.
– Жюстина.
– Да? Я не читала. И знаешь почему? Жан Жак Руссо мне посоветовал не делать этого.
– Значит ты не Афро? Я ведь подумал, что ты Афро.
– А кто это?
– Скорее всего, ты марсианка, и не знаешь, кто это.
– Знаешь, что, уйди отсюда, скройся с моих глаз.
И я направился к берегу, бросив не глядя, через плечо:
– Ты не Афродита.
– Я тебя сейчас утоплю, – хотел я услышать в ответ. Но так и нырнул, не обернувшись. И она не пришла. Я поплыл на другую сторону. Другая сторона всегда чем-то отличается. И здесь неожиданно наступила ночь. Когда погасли две Луны я даже не заметил. А третья была едва видна на краю неба.