Однако я не был готов морально. И потому сидел в самой дальней части особняка, как последний трус, и молил богов о прощении. В полном одиночестве, отрезанный от реального мира – в доме, от фундамента до самой крыши погрязшем в пороке и крови.
Что-то коснулось моего наполовину утопленного в горячей воде плеча. Мозг отреагировал моментально, и рука моя, сжимающая кинжал, тут же рванулась вправо. Скованное объятиями источника движение получилось смазанным и неуклюжим, но удар всё-таки достиг своей цели – лезвие по самую рукоять погрузилось во что-то мягкое, и с лёгкостью повело его в сторону…
Выпустив из пальцев оружие, я издал беззвучный, но полный отчаяния крик – и с силой сжал горячее лицо ладонями. Воспоминание вновь появилось без предупреждения: теряя разум, я изо всех сил пырнул и без того уже мёртвое тело – труп брата, который получил смертельную рану в попытках защитить меня от надвигающейся смерти. Теперь он плавал тут, подле меня, превращаясь в страшное подобие себя прежнего, и довлел надо мной кошмарным предзнаменованием.
Потеряв остатки воли, сдавшись, я пополз к краю купели в рыданиях и стонах. Мокрая одежда тянула меня вниз, к каменистому дну, но я ещё мог противиться этому давлению, мог двигаться вперёд – навстречу верной гибели… Как вдруг…
Гортанный вопль разорвал окружающую ночь напополам, разбил её, точно хрупкое зеркало – и разметал во все стороны. Исходящий как будто бы из глубин ледяной преисподней, он прокатился на километры окрест и тут же утонул в бешеном грохоте, лязге и звоне. Как будто бы где-то неподалёку обрушилось целое здание – и стены бани вокруг меня тоже опасно задрожали, завибрировали, проникаясь неправдоподобной силой загадочного воя. Вода вокруг меня – горячая, как никогда – в единый миг покрылась коркой льда, и тело моё, ощутив шок от резкого перепада температур, начисто отказалось повиноваться.
Теряя сознание, я начал медленно погружаться в мертвенно-холодную купель, но спасительное забытье пришло слишком поздно – я всё-таки успел разглядеть в кромешной темноте блеск её ледяных глаз… И преисполнился отчаянием такой силы, равных которой прежде не мог себе даже представить.
Сознание вернулось ко мне с яростью боксёрского удара: отозвавшись во всём теле ноющей болью, реальность с головой окунула меня в воды горячего источника и тут же бросила влево – к бамбуковой перегородке. И только налетев на неё всем телом, я всё-таки смог окончательно прийти в себя, сообразить, где именно я нахожусь – и почему.