Осторожно протащив тётю сквозь тяжёлые объятия старой ткани – отодвигать ширму я не решился, слишком велик был риск быть под ней погребённым – мы с Акирой без лишних слов прислонили вдову к стене и взяли минуту передышки.
Стараясь не отходить от семейства Ямато слишком далеко, я придвинулся ко второй занавеси и бережливо развёл её края в стороны. И… луч света, исходящий из моей ладони, упёрся в очередное препятствие из ткани. Третье по счёту и – по моим догадкам – едва ли последнее. Интересно, как далеко тянулась эта комната вдоль коридора, и для чего могла предназначаться?..
Я быстро вернулся к тёте Мэй и вновь взял её под руку. Акеми если и начала понимать, что мама её близка к обмороку – то не подавала вида, и мы с Акирой смогли продолжить путь без лишних проблем. Молча миновали вторую ширму. Третью. Подошли к четвёртой – самой целой из всех – и только тогда Ямато-старшая вновь принялась бормотать что-то в полубессознательном бреду.
– Всё будет хорошо, – зачем-то произнёс я, глядя в одну точку перед собой. – Мы в безопасности… Тут нас никто не найдёт. Мы просто дождёмся утра и…
– А что, н-нас к-кто-то может искать?! – Акеми подала голос впервые за последние часы, и я моментально почувствовал ту пропасть, что лежала меж нею и её сестрой. – Ю… Юичи… Это правда?..
– Он просто для примера сказал! – шикнула на близнеца Акира. – Но если будешь так каждой глупости бояться – то непременно кто-нибудь придёт и съест тебя! Так что будь уже взрослой, как мы с Юичи. Хорошо?..
Акеми не ответила. Я очень надеялся, что она просто кивнула сдавившей нас темноте, но вперёд двинулся с тяжёлым грузом на сердце. Последняя ширма… Её от предыдущей, казалось, разделяло несколько большее расстояние, и пол в этой части помещения казался каким-то другим, чуть более ухоженным что ли.
Не дав мне собраться с мыслями, Акира маленькой лисичкой юркнула вперёд и с силой оттолкнула свешенные с гардин тканевые крылья в стороны, открыв нашему взору то, что некогда являлось приёмными покоями главы этого Дома – невысокий постамент, спрятанный за тонкой бамбуковой занавеской и окружённый множеством круглобоких металлических ваз. Небольшое – как могло показаться сначала – пространство как будто бы расступалось перед этим величественным деревянным возвышением, и стены по сторонам от меня вдруг потеряли свою удушающую навязчивость.