как бабочка у мерцающего ночника!
А сейчас тебя нет,
ты ушел в понедельник.
Я пишу тебе письма.
Подпись: Я.
* * *
Я тебя похоронила поздно ночью за рекою,
Месяц плакал и смеялся, обезумевший от горя.
Положила тебя в землю, проводила долгим взглядом
Нарвала тебе рябины и легла послушно рядом
Спать.
Утром прилетели чайки, съели все твои ресницы,
Я кидала в них камнями, отвратительные птицы,
Не кричите, умоляю, мне от ваших криков душно,
Я вам вырву свое сердце, мне оно уже не нужно.
Земфира, «Похоронила».
* * *
Кому: Отцу.
Смотрю на циферблат часов,
но стрелка уже не мечется в круге.
Сердце хозяина часов тоже замерло.
Ты больше не спросишь меня:
«Как твое самочувствие?»!
Ты больше не объяснишь мне,
притормозив мои «щенячьи» порывы
что «все нужно делать
с толком, с чувством, с расстановкой!»
И за обеденным столом ты не скажешь:
«Когда я ем, я глух и нем»,
когда я вдруг пристану
с бесчисленными расспросами…
Подпись: Я.
* * *
Почтальон Почтарев:
Я зажигаю на кухне газ,
он мгновенно расцветает
желто-синим цветком.
Ставлю на конфорку чайник
с металлическим свистком.
Освобождаю обеденный стол
от грязных тарелок,
затем, смахнув с него
хлебные крошки,
накидываю на дубовую столешницу
платок в пышные «павловские» розы,
который исправно служит мне
в качестве скатерки.
Чайник раскаляется,
начинает тихо посапывать,
я спешно беру мою кружку,
кидаю в этот фарфоровый сосуд
сухие чайные листья,
которые невольно
напоминают мне
вересковый хворост.
Уф, вроде все готово!
Теперь, достав заветное письмо
из сумки,
распечатываю его ножом для писем.
К слову, он заточен так,
что при вскрытии конверта
разрывает бумагу по линии сгиба.
А вообще это традиционный
шотландский меч горцев
только в миниатюре!
Мой Claymore[2] —
это особый двуручный меч,
который использовали шотландцы
в XV–XVII веках.
Я, как Дункан Маклауд, последний из…
«Он бессмертный.
Он родился 400 лет назад в горах Шотландии,
но бессмертен не только он.
Есть и другие… Одни служат добру, другие – злу.
Веками он сражается с силами зла.
Его единственное убежище – Священная земля.
Он умрет, если лишится головы
и потеряет животворную силу.
В конце останется только один.
Он Дункан Маклауд, Горец»[3].
Конечно, я шучу!
Этой диковиной штучке я обязан
двум энтузиастам из Испании,
которые принялись за создание
предметов коллекционирования
и украшения интерьеров в начале восьмидесятых.