Но ядерные войны всё больше уходят в разряд нереализуемых возможностей, а сады и парки по-прежнему украшают землю, и если вся она ещё не стала цветущим садом, то в этом виноваты не садовники.
Если любишь своё дело, то получается оно обычно неплохо. Ты сживаешься с предметом, над которым работаешь, и становишься частью его, или оно частью тебя, неважно, ведь творение всегда есть часть своего творца, и творец определяется своими творениями, и изменяется по мере того, как умножаются и совершенствуются его творения. Если только этот творец – не Бог. Потому что Бог только един и неизменен. Старые боги, такие как Озирис или Зевс, меняться могли, они и менялись согласно представлениям создаваемых ими всё новых поколений, и умерли, или по крайней мере вышли на пенсию, то бишь заслуженный отдых, потому что давно уже не слышно про них. А истинный Бог слишком велик и всеобъемлющ, чтобы меняться.
Король готовил очередной праздник. То есть готовили его многие, очень многие. Делом короля было назначить время, составить общий план, что он, правда, делал вместе с советниками, и позаботиться, чтобы обязательно были учтены некоторые мелочи, близкие королевскому сердцу, а также придумать несколько сюрпризов. Сюрпризов королевских – щедрых, неожиданных и не совсем справедливых. Общий план поступал в распоряжение спецведомств – распорядителей, снабженцев, поваров, пиро- и прочих техников и, конечно, садовников. Руководство каждого ведомства разрабатывало уже детальнейшие планы, где, как и что, сколько и почём, согласовывали всё это между собой, стараясь если не обмануть, – в королевском хозяйстве такого не водилось, – но не упустить случая. А дальше шли указания исполнителям – поварам, садовникам, уборщикам, туалетным работникам [Каин XVIII] и прочим, имя же им легион. Но без работы не оставался никто, каждый был нужен, и нужен именно там, где он мог лучше всего проявить себя к радости короля и его окружения. Конечно, каждый и так знал, как готовить и проводить праздники, но лишнее напоминание никогда не помешает, чтобы людишки чувствовали, что начальство не дремлет. Да иначе зачем бы и нужно это начальство.
Уголок, которым ведал Ли, всегда был готов к тому, что проходящий по нему, сам не замечая, настраивался на что-то очень романтичное и, двигаясь, казалось бы, прямо, на самом деле обходил все дорожки и входил под сень деревьев, образующих естественную беседку, укрытую от посторонних взглядов не только как бы дикими зарослями ежевики и шиповника, он и отсутствием вокруг проторенных путей, по которым кто-то ненужный мог бы пройти мимо. В беседке находились несколько предметов – скамья сложной формы, столик и несколько отполированных обрубков перекрученных стволов, на первый взгляд бесформенных, он на самом деле удивительно подходящих для нахождения здесь вдвоём.