18.10.97. – Начальник колонны судов Преображенской Базы тралового флота Охотоморской промысловой Анатолий Иванович Твердохлеб: В марте-мае сельдь в Охотском море просто губят – работают «доблестные» МРКТ (морозильно-рыболовные тральщики кормового траления) на минтае, им сельдь девать некуда, а её в прилове до 40 %. И практически вся – за борт!.. Суда, на которых сидят инспекторы рыбвода, сельдь морозят, но их – единицы. Говорит инспектор Охотрыбвода: Выловили в марте-мае (считая со ставными неводами) 65 тыс. т сельди. Соцварварство, капварварство – один хрен! – варварство. «После меня – хоть потоп…»
Рыбозаводским мальчишкам, ходившим в школу Олюторского рыбокомбината, шесть километров пути до родного посёлка никогда труда не составляли. А сегодня, в такой ясный, послештормовой, солнечный день, к тому же после уроков, так и хотелось бежать вприпрыжку. Ко всему ещё, выйдя из класса, увидели они в заливе большой пароход. Впрочем, вы бы не приметили ничего достойного внимания. Вам показалось бы странным волнение мальчишек, взбудораженных чёрной точкой на горизонте, ослепительно синем горизонте залива. Но точка точке рознь. Это была жирная точка, продолговатая, видная далеко-предалеко, куда дальше, чем обычно хватал глазом комбинатовские сейнеры даже самый глазастый из них. Им было в среднем по десять-двенадцать лет, а последняя промысловая экспедиция, работавшая на олюторской сельди, закончилась до их появления на свет. И потому большой пароход – это было почти такое же диво, как открытие клуба в посёлке или посадка межпланетного корабля, например, с Сириуса.
На рыбозаводе, мальчишки знали, сегодня с утра ошвартовался катер рыбинспектора дяди Кири Одинцова. Живёт он вообще в Пахаче, это от них часа два на катере, на запад, но в посёлке рыбозавода дядя Киря совсем свой, потому что в десять дней раз, а то и чаще заворачивает свой «Норд» к ним в гости.
– Айда наперегонки! – Крикнул самый младший из мальчуганов и первый припустил к посёлку.
Вся ватага, тряся портфелями, в которых колотились пеналы с фломастерами, бросилась за ним.
Мальчишки успели как раз вовремя: «Норд» отходил от причала. Дверь его рубки была распахнута, и оттуда доносился напористый, сердитый голос дяди Кири:
– Плавбаза «Удача»! Плавбаза «Удача»! Я «Норд». Выйдите на связь. Приём!