Так что, как видим, императорская чета осталась и на бал, и на ужин.
Старшая сестра императора, великая княгиня Ксения Александровна, писала о том же бале: «Конечно, мы были расстроены и совсем не в подобающем расположении духа! Ники и Аликс хотели уехать через полчаса, но милые дядюшки (Сергей и Владимир) умоляли их остаться, сказав, что это только сентиментальность („поменьше сентиментальности!“) и сделали скверное впечатление!»>45.
Дяди, дяди… снова дяди!
Александр Михайлович писал: «Вечером император Николай II присутствовал на большом балу, данном французским посланником. Сияющая улыбка на лице великого князя Сергея заставляла иностранцев высказывать предположения, что Романовы лишились рассудка»>46.
Улыбавшийся на балу великий князь Сергей Александрович, как московский генерал-губернатор, нес ответственность за происшедшее. Был ли он хоть как-то наказан – вопрос, конечно, нелепый: не привлекать же к ответственности родного дядю! За кровавый бардак были уволены несколько второстепенных чиновников.
В народе Ходынку сочли за очень скверное предзнаменование – и были правы. Что бы ни делал новый царь – все оборачивалось против него и против России.
Глава 4. Небожитель
Религиозность и жандармский плен императора
Царь был не только красив и отменно воспитан, но и безукоризненно религиозен. Что же касается царицы, то, переехав в Россию, эта воспитанная в английском протестантизме немка ударилась в православие со всем неофитским пылом.
Владимир Гурко писал: «В Александре Федоровне глубокая религиозность проявлялась с молодости, наружно выражаясь, между прочим, в том, что она долгие часы простаивала на коленях на молитве.
Побуждаемая той же религиозностью, она восприняла перед вступлением в брак православие всем своим существом. Последнее оказалось для нее задачей не трудной; в православии она нашла обильную пищу для своей природной склонности к таинственному и чудесному. Она… пропитала православием все свое существо, притом православием приблизительно XVI века. Обрела она глубокую веру не только во все догматы православия, но и во всю его обрядовую сторону. В частности, прониклась она глубокой верой в почитаемых православной церковью святых. Она усердно ставит свечи перед их изображениями и, наконец, и это самое главное, – проникается верой в „божьих людей“ – отшельников, схимников, юродивых и прорицателей…