Разными оттенками серой секретности Светозар тщательно раскрашивает и свою личную жизнь. На все вопросы о трудовой деятельности он либо отвечает невпопад, либо отделывается ничего не значащим набором слов типа: «Моя работа носит системный и многозадачный характер». Не любит Светозар и расспросов о личной жизни. Семейное положение всегда характеризует одной и той же фразой, отточенной до остроты бритвы: «Женат и любим!». К себе в гости никого и никогда не приглашает. Мне понадобилось несколько лет знакомства (дружба – это слишком пафосное слово), чтобы я смог узнать, где он вообще живет. А до этого все наши многочисленные встречи происходили у меня дома или на ничейной территории.
Зато сведениями о детстве Светозар делится охотно, явно гордясь своим статусом коренного петербуржца. Обычно он говорит, что родился первого октября одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года в Купчине, в спальном районе города Ленинграда, в семье вузовских преподавателей. Отец его был намного старше матери, всю жизнь отработал в Ленинградском технологическом институте, защитил там докторскую диссертацию, получил звание профессора и после пятидесятилетнего юбилея возглавил кафедру. Мать при жизни отца преподавала в нескольких высших учебных заведениях Ленинграда русскую литературу второй половины XIX века, а перед пенсией, когда уже осталась одна, работала экскурсоводом.
Особо терпеливым Светозар может сообщить, что дом его детства стоит восьмым по счету на улице, названной именем венгерского революционера Белы Куна. А если он в особо приподнятом настроении, то обязательно добавит, что по материнской линии связан пуповиной с городом Алексеевка Белгородской области, где проживали в доисторические времена его дед и бабка, а сейчас обитают какие-то троюродные племянники и племянницы по фамилии Шаповаловы.
На улице Белы Куна, по уверению Светозара, прошли все его школьные и студенческие годы. Мне он однажды признался, что в детстве и юности был нелюдим, друзьями обзаводился трудно, поэтому, мол, много читал, особенно классиков (с такой мамой не читать Чехова и Достоевского невозможно), а потом нашел себе отдушину в спорте и рок-музыке. Поступив без особых проблем на исторический факультет Ленинградского университета, зауважал «Блэк Саббат», «Лед Зеппелин», «Эй-си Ди-си», «Джудаст Прист», а культовый «Дип Пепл» полюбил так, что к пятому курсу ухитрился собрать все их альбомы, отстегивая портовым спекулянтам бешеные по тем временам деньги – от пятидесяти до семидесяти рублей за один лейбл.