- А, вот ты о чем! - совсем другим тоном восклицает доктор, и
морщинки на его лице разглаживаются. - Тут нам есть чем
похвастаться. Уже почти все в порядке. Хотя справиться с твоими
ожогами и повреждением позвоночника было еще той задачкой, уж
можешь мне поверить, Кирюша. Хорошо еще, что глаза не пострадали.
Это вообще чудо. Что же до голоса... скоро он к тебе вернется.
Видишь ли, нам пришлось немного повозиться с твоими дыхательными
путями. Носоглотка оказалась сильно обожжена, так что пришлось
проводить оперативное вмешательство, чтобы ты смог дышать, не
тревожа поврежденной слизистой. Через три-четыре дня горло придет в
порядок окончательно. Возможны небольшие изменения в тембре, но...
думаю, ты не будешь против, если твой голос станет чуть-чуть ниже,
а?
Машинально качаю головой, а в висках долбится один-единственный
вопрос: откуда? Откуда у меня взялись ожоги, и когда я успел
повредить позвоночник? Ну ладно, последнее еще как-никак объяснимо.
Вторая пуля попала прямо в грудину. Если сила ее была достаточно
велика, могла и позвоночный столб задеть... но ожоги?! Нет, тут
явно что-то не так... Пытаюсь собрать из немногочисленных
разрозненных кусочков хоть какое-то подобие картинки, но... все
напрасно. Мысли разбегаются, веки смыкаются, и я проваливаюсь в
сон...
Мне снилось что-то странное. Детство... но не мое. Мальчишка со
странными, хотя и частично знакомыми мне способностями, растущий в
семье с не менее странными, но куда более мощными, а порой и
«горячими», в прямом смысле этого слова, умениями. И относились к
нему, скажем прямо, не самым лучшим образом, судя по тому что я
видел во сне... А звали паренька, кстати говоря, Кириллом.
Проснувшись, я по старой привычке попытался вспомнить сон во
всех подробностях. Своеобразная тренировка, позволяющая сохранить
мой стремительно дряхлеющий разум в более или менее рабочем
состоянии... Обычная, привычная процедура, только сегодня в ней
явно что-то пошло не так.
Стоило мне сосредоточиться на уплывающих в небытие картинках
своего бессвязного и, скажем прямо, не очень-то приятного сна,
завершившегося почему-то огненной стеной, - как я едва не утонул в
сумасшедшем потоке образов. И все равно не справился. Но не
«захлебнулся», а просто вырубился.
Сон? Не смешите мои тапочки! Ни одно сновидение не оборачивается
целой жизнью, пусть даже такой короткой, какой она оказалась у
четырнадцатилетнего мальчишки по имени Кирилл Громов.