Углубившись в чтение, я и не заметил, как подкрался вечер, и
лишь сгустившиеся сумерки и возникший рядом со мной хозяин медблока
заставили меня отвлечься от вороха документов.
- Кирилл, сколько можно тебя ждать? - Доктор попытался
изобразить негодование, но... с его-то добрейшей круглой
физиономией попытка заранее была обречена на провал.
- Прошу прощения, Иннокентий Львович, зачитался, - покаялся я,
поднимаясь с лавочки. Доктор внимательно следил за моими
движениями, готовый подхватить падающее тело в любой момент, и
когда я утвердился на ногах, удовлетворенно кивнул.
- Ну что ж, чтение дело хорошее, но не в такой же темноте,
Кирилл, - заметил целитель, когда мы входили в медблок. - Можно же
было хоть свет на веранде включить... Ладно. Давай-ка в
процедурную. Потом ужин... и в койку.
Двух дней мне вполне хватило, чтобы разобраться с подсунутыми
начальником СБ документами. Там было на удивление много интересных
вещей, и некоторые из них вызвали у меня целый ворох вопросов.
Например, если пакет документов об эмансипации был понятен, то
выдержки из законодательства, касающиеся наследственного права,
заставили меня хорошенько задуматься. Почему-то я следом за
Кириллом решил, что раз отец не наследует главенство в роду
Громовых, то у него и собственности никакой нет. Жили... мы...
всегда в домах, принадлежащих роду, по крайней мере, частных
квартир в памяти Кирилла не было, ездили на автомобилях с родовым
гербом, хоть я и помню его весьма смутно, но... флажки были, это
точно. В общем, логично было предположить, что собственного
имущества, кроме разве что личных вещей, у моей семьи не было. По
крайней мере, это было логично для четырнадцатилетнего паренька. Но
подборка копий кое-каких частных документов, статей и комментариев
к ним, сделанная Гдовицким, намекала на совершенно иное положение
дел. И это... напрягало.
Казалось бы, с какой вообще стати я пусть и частично, но
доверился начальнику службы безопасности имения Беседы, боярскому
сыну рода Громовых, второму человеку в иерархии, если не брать в
расчет кровных родовичей? Да только... я помню слова, сказанные им
у окна медбокса, где в противоожоговой ванной плавало тело Кирилла
Громова. Точнее, помнил их сам Кирилл, а мне его знание вроде как
по наследству досталось. Ума не приложу, как парень мог их
услышать, находясь в коме, за звуконепроницаемым стеклом бокса. Но
факт - услышал и... воспользовался советом, данным ему тренером. А
может, это среброусый подсуетился... В общем, если прежний Кирилл
кому-то и доверял хоть чуть-чуть среди своего окружения, это,
несомненно, был Владимир Александрович Гдовицкой. Конечно, не
лучшая рекомендация, но за неимением гербовой, как говорится... Да
и не собираюсь я верить каждому слову начальника службы
безопасности. Своя голова, как-никак, на плечах имеется.