Хозяин вулкана головой покачал. Не поверил ни единому
слову, как пить дать. И взгляда своего огненного с меня все не
сводил.
— По доброй воле ко мне явилась?
Кивнула куда решительней, чем себя
ощущала.
— По доброй.
— Скажешь, слез не лила, родных не звала, любимого не
кликала? — Молчала. Тогда поторопил жених: — Не так разве
было?
Сглотнула, припомнив, как четыре седьмицы назад,
когда вулкан пробудился и стал в чистое небо темный дым
выбрасывать, жребий стать невестой хозяина вулкана моей подруге
выпал.
***
Помнила я затянутые черным шелком в знак траура окна
дома подруги. Помнила несмолкаемый, надрывный плач матушки ее и
сведенные в раздумьях брови батюшки. Единственную любимую дочь
должны были отдать несчастные родители на потеху чудовищу из-под
горы. Да только все обернулось иначе.
И седьмицы не прошло, как неведомая хворь поселилась
в моей груди, а кашель не только не отпускал, а все сильнее
становился. Лекарь Ульх сперва микстуры смешивал, а потом лишь
головой качал да вздыхал, потому как день ото дня чувствовала я
себя все слабее. А одной ночью, пока с приступами кашля и
разливавшейся в груди горячей болью боролась, приняла решение, о
котором наутро любимой подруге и сообщила.
— Я твое место займу.
— Ты не можешь, Мелисса! — Видела, как дрожат ее
губы.
Со дня жребия подруга от переживаний похудела сильно,
косточки ключиц так и торчали, будто птичьи. Лекарь только и
успевал, что от моего дома до дома старосты ходить.
— Могу. Сама знаешь. Хозяину вулкана ведь все едино.
Любая может по доброй воле к нему отправиться, главное, чтоб по
возрасту подходила и не мужней была, — усмехнулась, — да вот только
желающих никогда нет. Для того жребий и придуман.
— Погубит тебя хозяин вулкана!
— Я и так умираю, — тихо ответила, сжимая руки
Аланы.
— Неправда!
Знала, что произнести должна. Всю ночь готовилась. С
трудом сглотнула сухой ком в горле.
— Лекарь вчера сказал. Да я и сама прошлой ночью
дыхание Старухи-Смерти почуяла. А оно мне знакомо.
— Мелисса… — не то всхлипнула, не то простонала
Алана. — Да как же ты спокойно говорить о таком можешь…
— Могу. Раз уж мне смерть на судьбе написана, так
хоть умру с пользой — охраню любимых и дорогих моему сердцу. Дадут
боги, доживу до обряда. А не дадут — и без их помощи
справлюсь.
— Мелисса, нельзя так, неправильно это! Да
ведь…