Крепче обхватила руки подруги и сжала, принуждая
молчать. Боялась, что если продолжит уговаривать, сама струшу, а
такого допустить никак нельзя.
— Слушай меня, Алана, внимательно слушай. По мне
слезы лить никто не станет. А у тебя и батюшка, и матушка, и жених
есть. Ты жить должна. И будешь. Замуж выйдешь, своему Арвиру
сыновей нарожаешь. Он ведь сам не свой со дня жребия
ходит…
Прикусила губу, потому как душой покривила.
Припомнила, как Арвир, первый красавец селения нашего, к Алане
посватался после того, как я его из булочной прогнала. Но да ладно.
Что было, быльем поросло. Теперь уж все это неважно. Да и Алане о
том знать не следует. Особенно сейчас.
— Я дочку твоим именем назову, Мелисса, — проговорила
Алана, когда мы в объятиях друг друга вволю порыдали.
— Сыновей нарожай, —
через силу улыбнулась я. — Дочерям в этом мире туго придется. —
Голос надломился, сорвался, в следующий миг нижняя губа у Аланы
затряслась, а уж дальше мои и ее слова новый поток горьких слез
поглотил.
***
Воспоминание росчерком пронеслось, и я снова на
хозяина вулкана глянула. Он моего ответа ждал.
— Так, да не так, — качнула головой.
— Поведай же, невеста, как дело было. — Сказано было
так, что и ослушаться невозможно. Но решила попробовать. Все равно
ведь изведет, а сейчас или позже — невелика разница…
— А тебе зачем?
— По сказкам соскучился, — сверкнули красные искры в
глазах, будто в застывший агат янтаря капнули.
— Я сюда не тешить тебя пришла, а супругой тебе
стать.
Прищурился — отчего глаза совсем алыми стали — и
велел:
— Тогда правду говори.
— По своей воле здесь оказалась, — повторила твердо.
— Иного не услышишь.
— Да ну? — протянул недоверчиво. — И не принуждал
никто?
— Нет.
— И не обещали благами родных осыпать?
— Нет у меня родных.
Приметила, как у хозяина вулкана уголок рта
дернулся.
— Натворила чего?
— Жила тихо и мирно, никого не трогала.
— От замужества бежишь, что хуже смерти?
— Говорю же: нет никого у меня. Ни родных, ни
любимого.
— А был?
— Был, — сорвалось с губ, да так быстро, что и сама
не успела осознать. Прижала холодные пальцы ко рту, чтоб еще чего
ненароком не выдать.
— Неужто не придет за своей любимой? — не унимался
хозяин вулкана.
— Нет, — выдавила едва слышно.
Качнул головой жених.
— Отчего же? Или смирился, что чудовище из-под горы
его девицу забрало?