– Полно, отец, – воскликнула Ревекка, – и мы имеем некоторые преимущества! Даже сегодняшний блестящий турнир не обошелся без помощи презираемого еврея и только по его милости мог состояться.
– Дочь моя, – сказал Исаак, – ты затронула еще одну струну моей печали! Тот добрый конь и богатые доспехи, что составляют весь чистый барыш моей сделки с Кирджат Джайрамом в Лестере, пропали. Да, пропали, ибо у меня так же мало надежды на то, что даже лучший из христиан добровольно уплатит свой долг еврею, как и на то, что я своими глазами увижу стены и башни нового храма.
Сказав это, он снова зашагал по комнате с недовольным видом.
Между тем совсем стемнело, и вошедший слуга поставил на стол две серебряные лампы и доложил Исааку, что с ним желает поговорить назареянин (так евреи называли между собою христиан). Исаак поспешно поставил на стол едва пригубленный кубок с греческим вином, сказал дочери: «Ревекка, опусти покрывало» – и приказал слуге позвать пришедшего.
Едва Ревекка успела опустить на свое прекрасное лицо длинную фату из серебряной вуали, как дверь отворилась и вошел Гурт, закутанный в широкие складки своего плаща. Наружность его скорее внушала подозрение, чем располагала к доверию, тем более что, входя, он не снял шапки, а еще ниже надвинул ее на хмурый лоб.
– Ты ли Исаак из Йорка? – сказал Гурт по-саксонски.
– Да, это я, – отвечал Исаак на том же наречии; ведя торговлю в Англии, он свободно говорил на всех языках, употребительных в пределах Британии. – А ты кто такой?
– До этого тебе нет дела, – сказал Гурт.
– Столько же, сколько и тебе до моего имени, – сказал Исаак. – Как же я стану с тобой разговаривать, если не буду знать, кто ты такой?
– Очень просто, – отвечал Гурт, – платя деньги, я должен знать, тому ли лицу я плачу, а тебе, я думаю, совершенно все равно, из чьих рук ты их получишь.
– О бог отцов моих! Ты принес мне деньги? Ну, это совсем другое дело. От кого же эти деньги?
– От рыцаря Лишенного Наследства, – сказал Гурт. – Он вышел победителем на сегодняшнем турнире, а деньги шлет тебе за боевые доспехи, которые, по твоей записке, доставил ему Кирджат Джайрам из Лестера. Лошадь уже стоит в твоей конюшне; теперь я хочу знать, сколько следует уплатить за доспехи.
– Я говорил, что он добрый юноша! – воскликнул Исаак в порыве радостного волнения. – Стакан вина не повредит тебе, – прибавил он, подавая свинопасу бокал такого чудесного напитка, какого Гурт сроду еще не пробовал. – А сколько же ты принес денег?