Оставив шитье, заглянула за дерево. Фарид, сегодня без платка на лице. В руках очередное лукошко. Я пропустила его и махнула рукой, приглашая в дом. Еще не переступив порог, Фарид сунул лукошко мне в руки, а сам пошёл ставить чайник.
— Вы завтракали? Нет? Тогда я вовремя, — улыбнулся он.
Я вытащила из корзинки вкусно пахнущую выпечку и вдохнула приятный аромат. До чего же вкусно! Не удержавшись, я вцепилась зубами в румяный бок булочки, не дожидаясь чая.
— Рад, что вам понравилось, — сказал мужчина. Я подняла взгляд и заметила, что он улыбается. Как может, учитывая, что губы покрытыми рубцами. Спокойно накрыла его руку своей, запуская Эклитэ для лечения. Сегодня я легко отдала на это две ленты. Они впитались, и, видимо, почувствовав моё желание, преобразили лицо Фарида. Вместо шрамов остались только белые полосы, на глазах появились ресницы, а над ними — две широких брови.
«Вот теперь намного лучше, — сообщила ему, уминая последний пирог, — лечение идёт хорошо».
Кажется, я всё же объелась.
— Спасибо, — он снова поймал мою руку и поцеловал, а я неожиданно покраснела от такой вроде пустяковой ласки.
Дни потекли, словно ручеек за моим домом. Мой день был строго разделен на учебу, лечение и заготовки на зиму. Да, оказалось, что в этом мире уже конец лета, и скоро придут холода. Благо, они недолгие. Узнав новости о порах года, я стала носить в дом хворост не только на сегодняшний день, нужно было сделать запас на будущее. С пузом то особо не находишься. Однажды за этим занятием меня и застал Фарид.
— Ты зачем? Тебе нельзя же, — сразу высказался он. — На зиму Малиссу обычно принимали в дом в городе. Да и сейчас, только сообщи, что пора — все будут предлагать выбрать именно их дом.
Фарид давно перешёл на ты, наши отношения были странными. Он вроде как взялся меня опекать, а я и не была против, привыкнув, что он постоянно рядом. Можно сказать, я доверила ему себя и моего неродившегося ребенка. Об отцах младенца я старалась вообще не вспоминать. Фарид рассказал о том, что все Нираты живут в триумвирате, практически с рождения зная, кто в нём будет. С юношества мужчины распределяют роли, выбирая, кто будет главенствующим Альфой, кто станет Бетой, а кто — опекаемым всеми, младшим.
«Кем был ты?» — однажды спросила я.
— Бетой, — с горечью ещё не забытой потери, произнес он.