Ланс помрачнел. Никто толком не знал, откуда берется эта
дрянь.
Обычно начиналось с пальцев ног — они чернели и усыхали; реже,
наоборот, раздувались. Омертвение неотвратимо поднималось все выше
и выше, пока не отнимут конечность или пока тело не перестанет
справляться с ядами, которые выделяла мертвая ткань. Это очень
походило на гангрену — но пострадавшие не могли припомнить ни
серьезных ран, ни обморожений, ни воздействий едких зелий. Учебники
говорили, что чаще страдают существа зрелого возраста, но по
наблюдениям Ланса пациенты чаще были молоды, а то и вовсе юны.
Болезнь называли проклятием и поговаривали, будто некроманты
прошлого таким образом тянули из своих жертв жизненные силы,
сохраняя вечную молодость, ведь старятся даже эльфы, хоть и куда
медленнее людей. Но на тех пациентах, с которыми сталкивался Ланс,
он не находил следов магии — точнее, необычных следов, так-то магия
пронизывала весь мир, и некоторые заклинания, амулеты и зелья были
доступны даже его пациентам.
Да и на месте зловещего некроманта сам Ланс выбрал бы городок
побольше и поинтересней, чем Свиное Копытце. Правда, многие
говорили и про него самого, дескать, такой талант в захолустье
хоронит.
Он поклонился монне Озис с другого конца коридора, всем видом
давая понять, что ужасно занят, и вошел в первую палату.
Здесь все пациенты были ему знакомы. Эльфийка после
аппендэктомии. К обходу она прихорошилась: подрумянила щеки,
подкрасила невесть откуда добытой помадой губы, причесала волосы,
разложив золотистые локоны по подушке. Ланс коснулся ее живота,
убеждаясь, что восстановление идет как надо. Девушка хихикнула.
— У вас руки холодные, щекотно. Давайте, согрею. — Она
потянулась взять его ладони в свои.
Ланс поднялся, улыбаясь ей дежурной улыбкой.
— Регенерирующее заклинание я подновил, завтра утром подправлю
его в последний раз и уйдете домой.
— Везет, — проворчала старая гоблинша с соседней койки. —
Наконец-то избавится от больничных харчей.
С переломом шейки бедра придется повозиться: магия магией, а
восстановительные способности организма с возрастом уменьшаются у
всех рас.
— Ничего, еще дней десять, и вы на своих ногах отсюда уйдете. —
Ей Ланс улыбнулся искренне; несмотря на ворчливый нрав и стремление
рассказывать о своей дюжине внуков всем, кто не успеет убежать,
старая гоблинша ему нравилась.