Войдя в просторный холл, Никкейл остановился и едва сумел
подавить в себе желание немедленно перенестись куда-нибудь
подальше. Он ненавидел бывать здесь. Никогда не считал особняк на
Кедровой улице своим домом. Скорее тюрьмой или местом экзекуций.
Если бы не мама, Ник бы с радостью забыл дорогу сюда.
Будучи подростком, он часто предлагал ей уйти от отчима. Даже
уговаривал, умолял. Но леди Ириссия только молча качала головой. И
лишь когда сыну исполнилось восемнадцать, она призналась, что
подписала брачный контракт, по которому всё их с Ником имущество в
случае развода отходило её супругу. Тогда, узнав об этом, Никкейл
едва не убил ненавистного лорда Тренсера собственными руками. Если
бы не охрана отчима, то всё закончилось бы очень плохо для них
обоих.
После того случая тварь-Тренсер, чувствуя в пасынке настоящего
хищника, поспешил избавиться от всего, что когда-то принадлежало
Крайстерам. Он продал с молотка особняк в столице, доли в пяти
торговых предприятиях, небольшой завод по переработке рыбы,
судостроительную верфь – любимое место маленького Ника. Но самое
главное – отчим каким-то удивительным образом переписал на своего
старшего сына Лиаса все корабли, которые по праву должны были
достаться Никкейлу. А ведь когда-то у его отца была самая большая
торговая флотилия в стране.
Всё это лорд Югас Тренсер успел сделать, пока пасынку не
стукнуло двадцать один. То есть, до того, как тот смог бы вступить
в права наследования. И к моменту полного совершеннолетия парню
достался лишь полуразвалившийся родовой особняк Крайстеров и
остатки земель. Только это позволяло ему пока ещё называться графом
Брентским.
Сегодня Ник пришёл к матери, потому что она прислала ему на
магфон сообщение с просьбой появиться дома. Она очень скучала по
сыну, которого видела очень редко. Ник искренне любил маму и даже
не думал винить в том, что из-за её нового замужества лишился
всего. Нет, наоборот, он был уверен, что она была вынуждена
подписать тот злополучный документ.
- Милый, - сегодня леди Ириссия встречала его не в своих покоях,
как раньше, а в одной из гостиных особняка.
Она выглядела бледнее, чем обычно, но её лицо было всё так же
безупречно прекрасно. А ярко-синие, как у сына, глаза, сияли
любовью и нежностью. И всё же Ник почувствовал, что с ней далеко не
всё в порядке. Заметил по чуть подрагивающим пальцам, учащённому
дыханию и немного грустной улыбке. Мама не хотела показывать ему
своего состояния, но скрыть всё равно не смогла.