Погода для конца марта стояла
изумительная. В лесу уже почти сошёл снег, вот-вот появятся
подснежники и потекут весёлые ручьи. Друзья собрались в столовой,
приготовив одеяла, шоколадки и минеральную воду. Точного времени
прибытия никто не знал, поэтому все были наготове, начиная с самого
раннего утра и ожидая прибытия с минуты на минуту. Любаша утешала
Алёну, что переброска пройдёт без технических неполадок и её
благоверный вернётся вполне здоровым и цветущим после «курорта» на
Ближней даче вождя. Марк Данилович собрал медицинский персонал,
подготовил лабораторию для немедленного взятия анализов, А Тимофей
Фёдорович наказал капитану охраны быть подле лифта в сопровождении
инженеров, чтобы сразу проверить работоспособность оборудования
портала перемещения.
И вот оно! Столь долгожданное событие
случилось!
После обеда у холма завыла сирена.
Пластина перемещения на дереве завибрировала, издала ритмичный
зуммер, створки холма разъехались, лифт поднялся из глубины
подземелья, и на свет божий вывалились прямо в руки встречающих два
замёрзших и голодных после анабиоза путешественника.
Встреча произошла.
Оба сотрудника КГБ деликатно стояли в
стороне, наблюдая, как встречающие хлопают в ладоши, обнимают вновь
прибывших и ведут их в натопленную баню.
- Ты меня задушишь, ангел мой… -
промычал Сергей с набитым ртом Алёне, которая буквально повисла на
нём, осыпая поцелуями. Егорович доложил по команде полковнику, что
миссия выполнена, саркофаги забиты до отказа, и передал личные
приветы от Василия Сталина и Николая Сидоровича Власика. Пакет с
инструкциями от Ивана Яковлевича был вручён главврачу базы и, сняв
тут же образцы слюны у обоих путешественников, Марк Данилович
поспешил в лабораторию. Пробы крови у них возьмёт старшая медсестра
в бане, а ему не терпелось распечатать послание и углубиться в
изучение феномена, произошедшего с Сергеем, поскольку Егорович уже
успел в двух словах при докладе Тимофею Фёдоровичу упомянуть об
инциденте.
Уже парясь на верхней полке в
парилке, друзья узнали от Димы с Толиком, что такой же подобный
приступ произошёл и с одним из них. Дима, хлестая веником Сергея по
спине, рассказал обоим, как они с Толиком не попали в революционный
Петроград, и как его несколько недель подвергали всестороннему
осмотру сотрудники военной лаборатории. Увлёкшись рассказом о своих
приключениях, он едва не обмолвился за Маришку с Валиком,
встреченных им в парке, однако Толик вовремя остановил его, показав
глазами, что нужно молчать и ни в коем случае не бередить старую,
уже зажившую душевную рану. Хорошо, что ни Сергей, ни Егорович
ничего не заметили, наслаждаясь крутым паром и обществом своих
приятелей, так и не поняв, о чём им хотел рассказать стушевавшийся
вовремя Димка. Тем не менее, случай, произошедший с ним у
саркофагов, заставил всех четверых задуматься о дальнейшем
существовании проекта. Что предпримет полковник? Объявит карантин и
пока приостановит проект? А как же письмо от личного врача Сталина?
Что скажет Марк Данилович, разобравшись в его деталях и напутствиях
Ивана Яковлевича? Что станется с ними, с участниками
перемещений?