Таково было положение дел, когда
утром двадцать третьего дня их пребывания в чужой реальности,
Егорович намерился вновь сходить проверить портал перемещения.
Оставалась неделя перед их переброской, и нужно было быть
уверенным, что на этот раз всё произойдёт без сучка и задоринки.
Внутрь шахты он спуститься не мог, но осмотреть место переброски
хотя бы не мешало. Пластина мерно вибрировала на стволе раскидистой
пихты, ожидая своей запрограммированной активации. Лес был тих,
величественен и сбрасывал с себя последнюю листву. Светило ещё
тёплое солнце, белки встретили его привычной трескотнёй, он присел
перекурить на упавшее дерево и задумался, когда внезапно что-то
произошло.
Снесённый стремительным порывом
ветра, он едва не впечатался спиной в торчащие сучья, когда холм
вдруг отъехал в сторону, площадка перемещения выдвинулась вперёд,
сработал поднимающийся лифт и…
На свет божий из подземелья явился
Тимофей Фёдорович, собственной персоной.
Егорович так и остался сидеть с
открытым ртом, привалившись спиной к упавшему стволу дерева.
- Здравствуй, Николай Егорович, - как
бы по-свойски поприветствовал его полковник, будто они расстались
только накануне. – Не ожидал меня тут увидеть?
- Н… нет, - едва не поперхнувшись,
выдавил он из себя. – От… откуда вы?
Действительно, каким это образом
полковник КГБ, он же профессор, он же доктор исторических наук, и
он же по совместительству главный куратор проекта «Петля Мёбиуса»
мог оказаться здесь, когда по всем предварительным подсчётам, они с
Сергеем сами уже давно должны были находиться в СВОЁМ времени.
Назад они не вернулись, и профессор в его-то возрасте рискнул
переместиться сквозь пространства, чтобы вернуть их домой, но
откуда он узнал, куда их занесло? И в какой именно год? И, наконец,
в какую именно местность?
…Его мысли прервал начальник
проекта:
- Перекусить чем-нибудь не угостишь?
– он стоял и дрожал после анабиоза.
- Ох! – спохватился Егорович. –
Конечно, простите! – и полез в карман, но, к сожалению, ничего там
не обнаружил.
- Может, закурить? - мысли
лихорадочно крутились в голове и Егорович никак не мог прийти в
себя от столь неожиданной встречи. – Я не брал с собой провизию,
тут недалеко.
- Я знаю, - выдохнул из себя
полковник и с облегчением присел рядом. Холм вернулся на место,
белки и птицы успокоились, наступила первозданная тишина.