Впрочем, благодаря знойной потребности г. Розанова мы подчас получаем сведения уже несомненно огромной важности.
У г. Розанова есть «усердный поклонник и почитатель», как он сам подписывается в письмах, протоиерей А. У-ский. Завязав с г. Розановым переписку, он пожелал, между прочим, узнать его общественное положение и, узнав, пишет: «Так вот вы где? чиновником состоите? А я полагал, что вы служите по учебному ведомству. Ну, что же? Дело доброе. Ныне чиновничий мир дал много писателей с пророческим направлением… К этой плеяде пророков принадлежите и вы. Да, ныне век пророков. Недаром В. С. Соловьев так любил употреблять это слово. Вероятно, будущий историк наших дней начнет свое сказание о них такими словами: „В то время, когда пастыри душ человеческих превратились в пастырей одних только карманов человеческих, для управления человеческими душами стал Господь воздвигать пророков“.
Это уже не бракосочетание младшей из трех дочерей г. Кускова и не неудавшаяся поездка на Ионические острова. Это нечто поразительное, как по своему значению, так и по своей неожиданности-я уверен-для огромного большинства читателей. В самом деле, мы так привыкли жаловаться на всяческую современную скудость, мы даже успели надоесть друг другу хныканьем на эту тему, а оказывается, что наш век есть век пророков! Мы привыкли соединять с эпитетом „чиновнический“ по малой мере непохвальный смысл. „Чиновническое отношение к делу“ значит на нашем обиходном языке отношение формальное, бездушное. Оказывается, что из этой именно среды воздвигаются пророки!.. И вот один из них, г. Розанов, тот самый г. Розанов, которого г. Шарапов отшлепывает, приподняв полу халата… Пусть после этого повторяют, что никто в своей земле пророком не бывал!
Естественно, что корреспонденты г. Розанова приносят ему „искреннюю и глубокую признательность за многие часы истинного удовольствия и наслаждения“, испытанные ими при чтении его произведений; что письма его они „хранят как драгоценность“ и обращаются к нему с такими восторженными восклицаниями: „Ну, что за прелесть! Что за роскошь! Так и расцеловал бы вас за эту статью! Ведь вы открываете своего рода Америку!“ Или: „Два ваших фельетона – бессмертны и неумирающи“. Ввиду знойной потребности г. Розанова, неудивительно, пожалуй, и то, что он сам же и предает гласности все эти восторги. Но достойно внимания, что „прелесть“, „роскошь“, новые Америки и т. п. имеются в произведениях не только самого г. Розанова, а и многих его корреспондентов и авторов „полемических материалов“. Вот, например, некоторые из примечаний г. Розанова к статье г. Колышко „Брак как религия и жизнь“: „Вот не только богатое, но богатейшее выражение,