Всё это казалось очень подозрительным, хотя и снимало кучу
вопросов. Нужно будет потом заглянуть в храм этого божества и
проверить, не прячется ли под его личиной Хозяин Тёмных Дорог. В
целом такая подстава была в его стиле, хотя и казалось излишне
сложной и многоступенчатой, что ли? Обычно он действовал более
прямолинейно, в стиле “исполнителя желаний”.
Так вот, после божественного чуда мою тушку препоручили
господину Халварду, верховному чародею города, подле которого и
располагалось укрывище ублюдков. Он этому, должно быть, был не
слишком рад, но хорошо это скрывал. Не дурак переть против Глашатая
и стоящего за ним божества.
А ещё меня аккуратно расспрашивали о моей… личности.
Расспрашивалось медленно, ибо с языком я осваивался довольно
паршиво. Его было слишком длинно и непривычно. Слова коверкались,
шепелявилось, но это было в целом - к лучшему. Боюсь, на незнакомом
прежде языке я бы и так разговаривал с акцентом, а тут он был…
вполне объясним. И рассказывал я честно - в рамках памяти этого
тела, которой успел урвать так… с пятого на десятое. Чужие
воспоминания были очень отрывочными и смутными, но в то, что после
такой травмы у мальчишки плохо с памятью, чародей поверил легко.
Парня звали Арвин, и он было откуда-то с юга. Вроде даже из
относительно богатой семьи - у них было поместье и несколько слуг в
доме. Хорошо отложилась память о старой, очень доброй женщине, что
присматривала за ним, когда он был совсем маленьким. Она
рассказывала множество сказок, и всегда находила, как успокоить
мальца, когда его очередной раз изводили придирками родители.
Воспоминание о ней было настолько щемящим, ярким, тоскливым, что
мне стало не по себе. Замер, тиская в ладонях большущую глиняную
чашку с какой-то странной смесью трав, сока и специй, горячей и, по
ощущениям, немного алкогольной. Она приятно растекалась теплом по
телу, а главное - длинному-длинному пищеводу, растягивая приятные
ощущения многократно.
— А потом? — отвлекли меня от напитка и переживания чужих
воспоминаний.
— Потом… Что-то с-случилос сс отсом. Нехорошсее, — проговорил я
аккуратно. Получалось всё лучше, но шипение давалось настолько
естественно, что бороться с ним было удивительно тяжело. Потому
говорил медленно, короткими фразами. И вдумчиво. Воспоминания были
очень уж… Мутные. - Какие-то люди… ворвались? Вс-ступилс-ся за
мать. Побили. Очнулс-са на… в трюме. Вода прес-сная. Много других.
Поили чс-сем то. Много с-спал и голова… Вс-сё дурно и как вс-с
тумане.