Завтрак, значит? Неплохо. Стесняться мне было нечего и некого, — Даумра уже видела меня голой, а в окно на такой-то высоте вряд ли кто-то заглянет. А потому я без колебаний оставила ночнушку в ванной и направилась обратно в спальню. Ознакомиться с меню, так сказать.
Кормили в моем подсознании на убой. Стоило мне открыть дверь, как я чуть не споткнулась о невысокий столик на колесиках. Чего там только не было! Дымящееся мясное рагу, омлет, здоровенный оковалок белого домашнего сыра, хлеб, припыленный мукой, — нечто вроде чиабатты, — соленья, баночка с медом и кувшин молока. Столько я б и за неделю не съела! В животе призывно заурчало, и я, не сдержавшись, обмакнула палец в тягучий янтарный мед. Знаю, со сладкого начинать нельзя. Но я ж кондитер на всю голову!
Однако поднести палец ко рту я так и не успела. Потому что на глаза мне попалось нечто, отбивающее аппетит напрочь.
Этим «нечто» был мужчина у окна. Высокий, с белыми волосами. Тот самый, что пил во сне мою кровь. Вампир из ночных кошмаров.
Я округлила глаза, готовая закричать, но голосовые связки слиплись, и из груди вырвался лишь какой-то жалкий свист. Будто кто-то спускал давление в мультиварке.
— Ты уже готова? — вампир медленно окинул меня взглядом, явно смакуя увиденное.
Твою маковку! На мне ж кроме трусов-то ничего!
— Не надо! — пискнула я, схватив первое, что попалось под руку, чтобы прикрыться. А именно — сыр и хлеб. Такой себе, конечно, лифчик, но хоть что-то. И где Даумра со своими платьями, когда она так нужна?!
— О, прости, — миролюбиво улыбнулся этот беловолосый Дракула. — Ты еще не позавтракала. Ничего, я подожду. Приятного аппетита.
— Ты… Ты… — Словарный запас улетучился. — Ты будешь… Есть…
— Нет, спасибо! Я сыт.
— Ты будешь есть меня? — смогла я, наконец, выдать хоть одну полноценную фразу. — Пить мою кровь?! Имей в виду, я просто так не дамся! Вампир! — и я, припомнив кадры из Лизкиного любимого фильма, осенила проклятую нечисть крестным знаменем.
Сыр, правда, при этом, упал на пол, но кого я обманываю? Чтобы прикрыть мою не самую большую грудь вполне хватало и краюхи хлеба.
На вампира мое действо не произвело никакого эффекта. Точнее, произвело, но вовсе не тот, на который я рассчитывала. Проклятый кровопийца не начал корчиться в муках, не загорелся живьем, не заполз под кровать, прячась от святого распятия. Нет. Он расхохотался.