Господи, что это сейчас такое было?
Тяжело дышу, он все не отпускает мои губы, продолжая целовать, лишая воздуха и разума. Медленно отстраняется, все так же держит за волосы, смотрит прямо в глаза, а у меня все плывет. Дышу, приоткрыв рот, пытаясь сфокусировать взгляд, тело медленно отпускает от удовольствия.
— Ты ведь разрешила?
Сглатываю, его хриплый голос царапает нервы. Наконец вижу его глаза, совсем близко. Голубые, холодные, словно арктический лед. Прямой нос, полноватые губы, щетина, я могу даже разглядеть неровности кожи. Я видела его, мне кажется, точно видела. Чуть отклоняюсь, чтоб собрать картинку его образа в кучу. Сердце снова сбивается с ритма, но уже не от удовольствия, а от страха.
— Разрешила, да, — говорю тихо, пытаясь слезть с его колен, но он крепко держит.
По его лицу совершенно не понять, о чем он думает, глаза снова изучают меня. Губы плотно сжаты, только холод глаз, а на затылке с силой сжимается рука, болезненно стягивая волосы. Я его знаю, точно знаю. Именно поэтому так надрывается сердце. Взгляд бегает по его лицу, снова погружаюсь в голубой холод глаз.
Трасса. Черный «ягуар». Шиловы.
Твою же мать!
Агата, соберись, сука, растеклась соплями. Медленно выдыхаю через нос.
— Узнала? — Его вопрос снова как утверждение.
В таких случаях надо просто включить дурочку или отвечать агрессией на агрессию. Если он начнет прессовать меня? Да нет, ему никто не даст этого сделать. Или даст? Ну как-то я уже пришла танцевать приват, да так, что кончила. Спокойно.
— Не понимаю, о чем вы.
— Какая непонятливая девочка.
Он все еще удерживает меня на своих коленях. Сильно стискивая талию и волосы, ведет носом по шее, вдыхая мой запах. Снова пульсирует где-то внизу живота. Это так по-животному пошло, так возбуждает.
— Девочка, ты пахнешь сексом. А еще ложью.
Губы скользят по нежной коже, прикусывает ее зубами, втягивает.
— На тебе слишком много тряпок.
Сильные руки легко рвут кожаный лиф, оттягивая его вниз, освобождая грудь. Вскрикиваю от неожиданности, соски уже твердые, грудь дрожит. Не знаю, отчего больше — от возбуждения или непонятного страха. Надо оттолкнуть, позвать охрану. Надо уйти. Сейчас. Пока не поздно.
Не могу. Или не хочу?
Не сейчас, когда его губы накрывают сосок, а руки сжимают грудь. Мне двадцать три года, я давно не девственница, но ни один мужик так не накрывал сознание и не будил во мне спящих демонов порока.