-Мы можем не разводиться. Ты для меня по-прежнему важна. И любима. Но секс... Это другое для мужчин... Я не собираюсь отказываться от разнообразия. И тебя не буду ограничивать. Ты тоже можешь....
Неужели я это слышу на самом деле? Восемнадцать лет брака... Трое детей... Это последняя капля...
-Что могу, Макар? Трахаться с другими, потому что у них член толще? Или е*аться они могут дольше? Я думала, ты меня любишь! Любишь! А ты... Давно ты мне изменяешь? Только честно! Ты никогда не боялся говорить правду.
-Лет десять, - прилетает мне то, чего я просила, - И я тебя люблю. Ты - мать моих детей! Ты - моя жена! Но новизна проходит. Эмоции не те...
-Задница не такая упругая, - продолжаю за него,- Сиськи после трех родов висят.
Вот теперь мне срочно нужно присесть. Я опускаюсь на диван.
Он мне не возражает. Я верила, что любовь - это не только про грудь и жопу, не про двадцать пять лет, не про то, кто заглатывает глубже, когда сосет... Я ошибалась?!
-Мне нужно побыть одной, - озвучиваю единственную мысль, которая поможет сейчас выкарабкаться.
-Хочешь, чтобы я уехал? Сплетен не боишься?
Я чего-то не понимаю в жизни. Я, казавшаяся себе такой умной, смотрю на того, кто мне дорог. И не понимаю, в какой момент он меня разлюбил. И почему я этого не заметила?
С ним рядом слишком больно. У меня чувство, что я в первый рах вижу перед собой реального человека, а не образ, созданный мною.
-Да, я хочу, чтобы ты уехал. Мне надо подумать.
Макар согласно кивает.
-Нат, ты же умная баба. Мы вполне можем остаться вместе. Семьей. И я не буду претендовать на верность. если уж у самого рыло в пуху.
После этих слов хочется просто заткнуть уши.
Наташа
Макар уходит. Я слушаю его шаги. Потом раздается негромкий хлопок двери.
Ушел... Куда? К ней?
Встаю и подхожу к окну. Вижу, как он садится в салон своей машины. И подавляю порыв выскочить за ним во двор, броситься на шею, как делала когда-то в девятнадцать. А у Макара глаза сияли, когда он меня видел... Чтобы я сейчас отдала, чтобы услышать его такое родное: "Натка!", которое он выдыхал мне в волосы, зарываясь в них носом... И дышал, дышал мною. И никак не мог надышаться.
Столько же я бы отдала, чтобы почувствовать, как он меня обнимает, сжимая руки все крепче, так, что еще чуть и мои косточки затрещат. И не было места для меня, где бы я ощущала себя лучше, чем его объятия.