Потихоньку, не особо надрываясь, она вычистила свое жилье,
отмыла дощатые полы, вынесла и выкинула накопившиеся бутылки и еще
огромную кучу какого-то невнятного тряпья: похоже, вещи прежних
владельцев квартиры. Туда же, на помойку, отправились сломанный
стул, колченогий столик и кухонный шкафчик с выдранной дверцей. На
полноценный ремонт ее запала не хватило, но мастера она вызвала. И
стиральная машинка в ванной снова начала работать.
С момента смерти семьи прошло уже девять лет…
На удивление, в квартире обнаружилась сберкнижка, на которой
осталась еще не такая уж и маленькая для провинции сумма. Соседи по
дому были поражены, когда тихая одинокая алкоголичка, к которой они
относились достаточно хорошо именно за то, что она никогда не
собирала у себя компании и вообще не терпела гостей, начала
здороваться с ними. Впрочем, они быстро привыкли к новым реалиям и
вежливо кивали в ответ.
Анна съездила в Москву и нашла заброшенные могилы. В душе у нее
ничего не екнуло – это были просто два прогнивших креста, но она
все же оплатила кладбищенской фирме все услуги и заключила договоры
на смену памятников и уход на ближайшие пять лет. Сумма за присмотр
была не так и велика.
Вернувшись домой, она еще несколько недель по инерции бродила по
пустой квартире, не слишком понимая, что она должна делать дальше.
Крошечной пенсии ей почти хватало, только хорошо бы поменять старый
продавленный диван – от него спина болит. И, может быть, стоит
купить новые сапоги? Старые уже разваливаются.
Возможно, эти благие начинания так бы и угасли, но, возвращаясь
очередной раз из магазина с продуктами, она присела на скамейку у
подъезда передохнуть. Она по-прежнему сильно хромала, а квартира
находилась на третьем этаже.
Именно там одна из соседок, пожилая представительная дама с
лаковым начесом на голове и разговорилась с ней. Дама оказалась
завучем в местной школе, и через три недели Анна уже осваивалась на
новом рабочем месте – в школьной библиотеке.
Для работы пришлось купить телефон. Та самая дама с начесом,
Нинэль Андреевна, отправила с ней в магазин своего младшего сына –
тихого очкастого ботаника, который, как выяснилось, обладал
поистине ангельским терпением. Мальчишка долго и подробно объяснял
растерянной Анне, как именно пользоваться этой штукой.