Усилием воли я подавила визг, так и
норовивший вырваться из горла. Вполне спокойно взглянула на
моретянку, произнося:
— Сейчас рабочее время? Почему тут
никого нет?
— Потому что ты тут один, — пожав
плечами, произнесла моретянка и бухнулась на ближайший диванчик. —
А теперь выбирай каюту и расходимся. Можешь брать любую, они все
стандартные. И пустые. Тут кроме тебя никого нет.
Я выбрала, просто ткнув пальцем в
ближайшую дверь. Моретянка подошла к ней, что-то быстро настроила
на сенсоре и произнесла:
— Ну, вот и все. Можешь заселяться.
Про пищевой блок ты знаешь, перекусить можно и здесь, — моретянка
указала на шкаф с едой. — В каюте есть все необходимое:
оборудованная туалетная комната, спальное место и доступ к чистой
воде. Дальше разберешься сам, не маленький, — собиралась удалиться.
Но я остановила ее:
— А как я узнаю…когда мне приступать
к работе, куда можно ходить и куда нельзя. Я хотел навестить
парней, с которыми прибыл на корабль.
— Как ты понял на корабле существует
условные «день и ночь». День — когда работает основная масса
персонала, ночь — время отдыха. По возможности соблюдаются
биологические часы всех находящихся здесь организмов. Условно в
«корабельных сутках» двадцать четыре часа. Вся жизнь на корабле
подчинена этому. Освещение в ночной период становится резервным,
приглушенным. А народу на этажах не в пример меньше. Сейчас условно
утро. Потому тебе нужно хорошенько выспаться — адаптеры работают
только по ночам. Основная работа — уборка в труднодоступных местах.
Арсея тебе все расскажет. В каюте она может только говорить, если
хочешь, можешь запретить ей это. Тогда все поручения будут
приходить на твой личный планшет. Он где-то там на тумбе. Наблюдать
не может, так что ничего не опасайся.
— Я все понял, спасибо.
Моретянка попрощалась и ушла. Ее
зеленые ушки прощально «тренькнули», несколько раз дернувшись на
голове. А я зашла внутрь каюты.
В маленьком пространстве находилась
узкая лежанка с чистым коричневым покрывалом, выдвижной столик и
стул, встроенный шкаф с набором белья, «умная» лампа, которая
реагировала на хлопки и крохотный иллюминатор — единственное окошко
в «другой» мир. Серые однотонные стены не были ни чем украшены, а
холодный металл пола создавал гнетущее ощущение не просто
замкнутого пространства, а аквариума, только не для рыбки, а для
меня. Я опробовала лежанку — она была твердой, кривоватой и немного
проседала под моим задом. Но как выяснилось практическим путем, не
такой уж и узкой! При желании здесь могло уместиться и двое… А
может дело во мне, я была слишком худой для этой лежанки! Впрочем,
меня все устроило, по сравнению с тюремной камерой я попала в
хоромы и должна была радоваться и отдельной каюте, и новой
должности. Только радости я не ощущала, лишь странное гнетущее
чувство одиночества, страха и дискомфорта.