Подслушивать капитан Иртеньева любила и умела. Жизненная практика давно
доказала пользу этого дела. Вот и сейчас, тихонько просочившись в соседнюю с
кабинетом комнату (по всей видимости, библиотеку), она сначала приникла своим
длинным, и как выяснилось, очень нежным и чувствительным ухом к двери, которая
соединяла два помещения. Но это сооружение (иначе и не назовешь!) было
изготовлено на совесть. Слышно было лишь общее бормотание, но слов разобрать не
удавалось. Хотя… Хотя, может, она просто ни черта не понимает на местном языке?
Как выяснить?
Александра вздохнула и осмотрелась. Комната была уютной — полки, кажется,
выросшие прямо из стен эльфийского жилища, были заполнены книгами и какими-то
безделушками, широкий рабочий стол, кресла у противоположной стены —
странные, не стоящие на полу, а подвешенные на тончайших, но, видимо,
достаточно прочных нитях к потолку. Больше всего они были похожи на птичьи
гнезда — есть на земле такие птички, которые вьют себе жилище формой
похожее на шар. Сверху что-то довольно плотное, а внутри — мягкость и
тепло. Так вот эти эльфийские сидушки выглядели в точности так — уютными,
но по-птичьи хрупкими, ненадежными. Из украшений на стенах — хитро
переплетенные ветви и цветы на них, кажущиеся живыми…
Большое окно библиотеки, за которым плыли неясные серые сумерки и качались
ветви деревьев, вывело Александру на подобие балкона. Собственно, это было
что-то вроде выроста на коре огромного дерева, которое, похоже и служило эльфам
домом. Саша осмотрелась и поняла, что ей повезло. Окно кабинета выходило сюда
же и по причине теплого летнего вечера было распахнуто. Александра бесшумно
уселась рядом и привалилась к стене.
Говорили двое. Один голос был низким и сипатым басом, второй, напротив, —
высоким тенорком. Первая же фраза показала, что, во-первых, Александра местную
речь замечательно понимает, а во-вторых, зашла она очень удачно. Потому как
говорили явно о ней. Или, вернее, о девчонке-эльфийке, в теле которой она
оказалась. Да что там! Честнее было говорить так: «Которой она стала».
— И что мы теперь скажем пресветлому дору Несланду? Что фьорнэ Янис-Эль
умерла, едва прибыв из Академии на каникулы? — сипел басовитый.
— А что вы предлагаете, фьорнанг Моберг? — раздраженно свистел в
ответ тенорок.