Передернувшись, Янис-Эль во все глаза уставилась на начальника Академии. Теперь
казалось, что только этот человек стоит между ее маленьким, безобидным (ну,
почти), ушастеньким тельцем и похотливым плешивым жиробасом, образ которого так
услужливо подкинуло проклятое воображение.
— Я так понимаю, забыли… — Тарон кивнул сам себе, продолжая изучать
лицо Янис-Эль. — Так вот, подтверждаю: обручены. Однако ваш жених дал свое
согласие на то, чтобы вы спокойно доучились в Академии, а уж после вступили в
брак с ним. Жест, надо сказать, достойный моего уважения. Не многие готовы на
такое. — Тарон коротко взглянул на Джоанну. — Особенно, с учетом того
положения, в котором пресветлый дор Несланд оказался…
«Он еще и „в положении“, — мрачно подумала Янис-Эль. — Мало мне
моего, еще и чужое теперь на все мозоли разом давить будет. Нет, на фиг. Надо
до последнего цепляться за Академию, а после или делать ноги, или разгонять
дядюшек и прочих родственничков к черту лысому, чтобы на мою свободу не
зарились и как интриговать за спиной намертво забыли. А то совсем страх
потеряли».
— А нельзя мне попробовать… переубедить преподавателей? Ну, чтобы они
изменили свое мнение обо мне. С тыловым обеспечением у меня неважно. Интендант
из меня пока что никакой. Зато по математике и взрывному делу я могла бы
ответить… Или контрольную какую написать по всему пройденному материалу,
например… Я не так ленива и бесперспективна, как иногда кажусь. Правда.
Тарон в задумчивости пожевал губами, а после кивнул.
— Это хороший вариант, фьорнэ Моберг. Я обсужу его со своими коллегами. Но
первые же каникулы вам придется провести в доме своего жениха. Это я изменить
не могу. Ваш опекун уже дал в этом отношении свое распоряжение. Причем, —
Тарон опять порылся на столе, — в письменной форме.
Янис-Эль приняла из рук начальника Академии бумагу и впилась в нее глазами.
Суть ее Тарон уже до нее донес. Сейчас же интересовала именно подпись —
искренне хотелось узнать, кто именно, будучи опекуном, так решительно
распоряжался ее жизнью. Подпись была сложной и витиеватой. Но письмо начиналось
совершенно однозначно: «Я, фьорнанг Дитер-Сур Моберг…» Стало быть, сипатый бас,
а не тенорок — тот был фьорнисом Рууз-Рогом… Интересно, что за новую
интригу эти двое закрутили? Травить передумали, решили просто сплавить замуж?
Но ведь это можно было сделать и раньше. Значит, брак всех проблем, связанных с
передачей от нее линии наследования, не решает… Тогда как все это понимать? В
игру вступила новая сила в виде «модника»? Ну, того самого типа, который только
недавно выкатился из кабинета начальника Академии…