По идее я должна,
как ошпаренная подскочить и от негодования метаться из угла в угол, от
переизбытка мерзопакостных чувств махать руками, ругаться, оскорблять Астахова,
кричать, что ему должно быть стыдно, угрожать, что всё его жене расскажу. Но я
сижу смирно, гадко очень, но закатить истерику почему-то совершенно не хочется,
зато тянет к земле, словно на плечи какой-то невидимый, но очень тяжёлый груз
положили.
— Нет, — вновь
повторила я. — И другого ответа вы не услышите.
— Да ты просто не
знаешь, от чего отказываешься, — заявил Пётр Тимофеевич, и я даже не поняла,
как оказалась у него на коленях.
— Отпустите, — не
своим голосом заорала я. — А-а-а помогите.
— Хоть закричись,
все знают, что я в трейлере, даже подойти не посмеют, — рычит мужчина, а сам
хватает меня за всё, что только вздумается, пытаюсь дать отпор и вырваться, да
толку ноль.
— Хватит ломаться, перебор. Цену себе уже достаточно
набила. Говори, что ещё хочешь, всё дам, — забравшись ко мне под лифчик, хрипло
шепчет Астахов. — Да расслабься ты уже, наконец, я же чувствовал, нас всегда
друг к другу тянуло.
Задыхаюсь от отвращения, бьюсь изо всех сил, слёзы из
глаз льются градом, никогда ещё не чувствовала себя настолько беспомощной,
мужчина творит со мной, всё что угодно, а я его остановить не могу.
— Я Никите всё расскажу! — отчаянно воплю. — Как вам
такое. Навряд ли он готов даже сейчас мной с вами делиться.
Пётр Тимофеевич замер, а после даже руки убрал из-под
моей блузки.
— Молодец, — глядя в глаза, похвалил он, схватил за
оба запястья и сдавил так, что я от боли согнулась. — Из всех рычагов давления
выбрала верный. Да только это будет моё слово против твоего. И кому Никита
поверит? Отцу, чья воля для него закон или брошенной девке, которая, чтобы
отомстить врёт?
— А это ещё не всё, — зло зашипела, — Я ваши
домогательства вытащу на суд общественности. Может заявление в полиции у меня и
не возьмут. Зато журналисты как стервятники накинутся на эту историю. В каждом
поисковике ваше имя будут полоскать все кому не лень. Не поленюсь и на все ток-шоу
схожу, подзаработаю заодно.
— Лиза-Лиза, не угрожай тем, на что никогда не
решишься, — покачав головой, снисходительно протянул Астахов. — Ведь не только
моё имя прополощут, но и твоё. Навсегда останешься жалкой жертвой. Как обычно
поступают с участниками грандиозных скандалов? В их жизни, особенно в прошлом,
капаются грязными руками. Каждую мелочь выворачивают наизнанку и преподносят
потом, с той точки зрения, с которой захотят. Я тебя знаю, даже ради
популярности личным не светишь. Все твои угрозы пфу-у…, пустой звук. Так что
заткнись и получай удовольствие, — удерживая за затылок, он потянул меня ближе
к себе с очевидным намереньем поцеловать.