– Совсем не сразу. Веришь ты в это
или нет. Я долго его не понимала. Не могла поверить, что вижу у
слуги Хелы настоящие чувства, а не игру хорька с мышью. Пока он
меня не спросил, не жалею ли, что не сбежала, пока все сражались и,
было не до меня. Прямо на том речном обрыве, где он сам же спрятал
меня перед сражением.
–Благородно давал возможность
сбежать? – Тан цинично усмехнулся. – Не верю.
–Совсем нет. Но я могла попытаться.
Слуги были под боком, если они бы сумели отвлечь охрану, наверное,
могло повезти.
Тан Фальтигерн решил потратить
немного времени на раздумья.
–То есть ты сейчас намекаешь, что
барон не зря назвал меня дураком?
–Я хочу сказать, дорогой брат, – ещё
совсем недавно полный грусти и тоски голос женщины в очередной раз
лязгнул сталью, – что я до сих пор в ярости! И ты очень пожалеешь,
коли не уберешь из–под моего порога ту кучу дерьма, которую посмел
высрать!
–Сестричка, что за грязная ре…
–Мне пришлось какое–то время жить
среди наемников!
–Айлин, ты понима…
–Фальтигерн ап Шоннахт! – Как бы ни
вдвое подняла дама уровень децибел в своем голосе. – При одной
только мысли, что он решил, что это я тебя на него натравила, мне
очень хочется кого–нибудь задушить!
–Это будет очень непросто, –
сдаваясь, вильнул взглядом любящий брат. Состояние, в котором
находилась Айлин, было ему знакомо. Спорить с ней сейчас означало
бы только ещё более задолжать.
–Но в твоих интересах, – сестра,
будучи мудрой женщиной, удовлетворившись успехом полных злобы
угроз, поспешила закрепить их задабриванием. Даже по голове
погладила, точно также как он ее саму перед этим. – Братец, ты же и
сам не хочешь оставить за спиной такого врага?
Братец, больше делавший вид, что
сокрушен мощью женской аргументации, уже абсолютно непритворно
пожевал губы. Заполучить личным врагом кого–то из меченых богами
смертных в окружающем его мире дураков не было. Сильного Избранного
ничуть не уступающей Тиру[8] по силам и
недолюбливающей альвов Владычицы Мертвых тем более. Фальтигерну
было стыдно в этом признаться, но, если бы он мог случившиеся
события переиграть, тот открывший провал в бездну всплеск злости
пленителя на его младшую сестру, с которой захвативший ее ублюдок
как сразу можно было понять спал, вряд ли бы теперь вызвал такую
реакцию. Неважно, обдало бы его всё так же неожиданно волной
холодного ужаса, или нет, воскресив в памяти ощущения от случайно
увиденной им когда–то в отрочестве Дикой Охоты. Отличалась одна
только сила воздействия.