А в конце, когда дети замолкли, мать задумчиво проронила:
- Значит, этот дан Маркас весьма уважаем? Теперь-то мне стало
ясно, что тут с ними было…
И этот раздумчивый, но непонятный вывод так заинтересовал Алису
и Виктора, что оба забыли об усталости от многочасового конного
пути и упросили мать объяснить конкретней свои слова. Например, с
кем это – с ними? И что – было?
…По инерции сделав пару шагов по незнакомому двору, леди Хелен
бездумно кинулась назад, в квартиру. И – испытала новое потрясение:
вместо того чтобы очутиться в просторной прихожей своей квартиры,
она влетела в громадный, как ей с перепугу показалось, зал, в
котором незнакомые люди вдруг подобострастно принялись кланяться
ей. А когда мать обвела ошалелым взглядом ближайшее пространство,
то обнаружила неподалёку вертикальное напольное зеркало. Она
поспешно подошла к нему и заглянула в его поверхность. Нет, в
стекле, не самом качественном, отразилась уж точно она сама. Но в
таком одеянии, что… ей понравилось!
- Эти люди меня ещё раз поздравили со счастливым замужеством
дочери, - задумчиво сказала леди Хелен, когда сумела побороть ту
неудержимую улыбку, что появилась после воспоминания о зеркале и
своём отражении в нём. – И я так поняла, что прошло буквально
несколько минут, как вы, Алиса и Витенька, покинули этот дом. А
потом я пошла разглядывать то, что мне досталось от судьбы…
Брат с сестрой переглянулись, едва удерживаясь, чтобы не
улыбнуться тем мечтательно довольным ноткам в голосе матери.
- И вот что интересно. Ну, что все эти люди – здешняя прислуга,
я поняла. И они послушно пошли за мной. Хотя я и видела с их
стороны какие-то странные усмешки… Нет, потом-то я тоже поняла, что
хозяйку этого дома я каким-то образом заменила. Что только что
проводила гостей и дочь с сыном. Но… Меня поразило другое –
ужасающая грязь по всему дому. Такого не могло быть даже после
приезда и отъезда гостей! И в первую очередь я решила, что в этой
антисанитарии жить не буду!.. Прислуга ещё пробовала
сопротивляться. И я догадалась, что прошлая хозяйка не просто
запустила дом и хозяйство, а ещё и слуг разбаловала!.. Относились
они к ней весьма… премерзко! И решили, что можно так относиться и
дальше! Много говорить не буду, - с удовлетворённой улыбкой
огляделась мать. – Но два дня мы здесь занимались только
генеральной уборкой! Они мне ещё сопротивляться пытались! – снова
возмущённо вспомнила она. – Не-ет, распустили их страшно! И вот
теперь, когда вы дома (она сладко зажмурилась, произнося последнее
слово), я поняла, что значат усмешки этой прислуги. Я-то не знала,
насколько знатен муж Алисы. Это знали они. Правда, они думали, что
всё равно могут спокойно лениться и далее. Но перестали
сопротивляться (она не впервые произносила это слово с некоторым
оттенком злорадства), потому что посчитали: хозяйка изменилась,
потому что её дочь вышла замуж за солидного человека. Хотя сразу,
конечно, и не перевоспитаешь их, - небрежно махнула рукой она. – За
ними, этими лентяями и дармоедами, глаз да глаз нужен, что ни
говори!