Они ели бутерброды из зачерствевшего хлеба, осторожно проводя
надранные ломти по кусищу подтаявшего масла, обнаруженного в одной
из торб.
- Здесь коровы есть, - констатировал брат. – А давай сначала
поищем воду, а?
- Дожуём и пойдём, - пообещала сестра и похвасталась: - А я
нашла плиту! В ней даже дрова приготовлены. Интересно, найдём мы с
тобой здесь кремень и кресало?
- Ужас, какие слова ты говоришь! – буркнул Витька, а Алиса
рассмеялась.
А что? Поспали без происшествий. Поели сытно, пусть и
всухомятку. Настроение потихоньку поднималось. А впереди – целый
день приключений с поиском сокровищ!
Она подошла к плите, открыла дверцу печурки и оглянулась на
брата.
- Помнишь, к тётке ездили? – И вернулась к нему, чтобы встать
рядом. – Помнишь, у них в передней печурка была – круглая такая? И
здесь то же самое.
- Ну и что – помню, не помню, - вздохнул Витька. – Если бы вон
там, на приступке, ещё и спички найти или зажигалку… Тогда бы.
- Фи! – смешливо сморщилась девушка. – Ты лучше о другом
помечтай!
- И о чём?
- А ну-ка… встал вот так. – Она заставила его встать боком, сама
скопировала его позу, встав за его спиной. – Руку вытяни вперёд,
укажи на печурку с дровами и…
- Понял! – засмеялся брат. – Ну-ка вместе! Три, четыре! Гори,
гори ясно! Чтобы не…
И оба ахнули, отшатнувшись от плиты, когда из кончиков
указательных пальцев к печурке метнулись стрелы пронзительно-яркого
пламени и когда из открытой печурки рвануло огнём!
Не сговариваясь, а только мельком переглянувшись, сестра и брат
дружно рванули из кухни. И, лишь захлопнув за собой дверь, словно
боясь, что неожиданный огонь бросится за ними следом, как ни
странно, именно Витька очухался первым. Он остановился и завопил,
нерешительно топчась на месте:
- Сгорит же там всё!
Алиса остановилась не сразу. Добежала до выхода из коридора и
затормозила, ухватившись за дверной косяк. Смутно подумалось: «А
почему? Сбежали-то? Наоборот бы – радоваться надо, что огонь теперь
есть!»
Угомонив дыхание, медленно направилась назад. А там Витька уже
опасливо и совсем чуточку открыл дверь в кухню и просунул башку в
зазор. Выпрямился.
- Лиска! – уже другим, более твёрдым тоном позвал он. – Всё
хоккейно! Огонь… это… успокоился!
Минуту спустя они сидели на корточках перед плитой и заворожённо
наблюдали, как в печурке, за осторожно прикрытой на солидный крюк
дверцей, металлической, с довольно плотными узорами на поверхности,
пляшут жёлто-оранжевые всполохи. Дверца печурки, как и плита, была
достаточно старенькой, а потому сверху немного обвисла-отошла, и
огонь был виден отчётливо.