Секундная пауза, а потом послышался странный звук, словно
оборотень пытался бесшумно шипеть, но получался у него лишь
прерывистый шелест. И, только когда непонятное шипение закончилось,
Алиса догадалась, что Кун беззвучно смеялся.
- Госпожа, но вы уже доверяете мне, - вновь раздался шёпот с
пола. - А если и не доверяете, то придётся довериться. – И добавил
нечто совсем обескураживающее: - Не бойтесь, госпожа.
И снова тишина.
И в этой тишине жёсткие пальцы осторожно обхватили запястье
Алисы, легонько пожали его и снова пропали.
Чего девушка о себе не знала от слова «совсем», так это то, что
она обладает железной выдержкой. Не заорала. Не вскрикнула. Не
дёрнулась… Только ошеломлённо сидела в кромешной тьме и страшилась
пошевельнуться. Но ведь Виктор связал ему руки! Голос рассудка с
бесконечным терпением напомнил, что брат не умеет вязать узлы
по-настоящему. Городской пацан. Время его воспитания и жизни –
двадцать первый век. Зачем ему это умение на улицах современного им
города?
Так что Кун прав: будь он им врагом, он давно бы мог сделать с
ними что угодно. Даже несмотря на травмированную ногу
- Алиса!
При чужих Виктор звал сестру именно Алисой… Не вставая с пола,
она откликнулась:
- Я здесь! Идите на голос. – И непринуждённо добавила,
предупреждая: - Мы с Куном ждём вас.
- Чё-о?! С кем?! – изумился брат, а Лула простецки охнула.
Но чуть позже выяснилось, что в их ситуации миролюбивый
оборотень – это здорово. Едва только утихли страсти, из-за того что
Кун играючи освободил свои руки от верёвки, как оборотень сообщил,
что замечательно видит в темноте и может сам заняться раной, если
ему дадут тот самый подорожник и сухие и чистые тряпицы. Но в
первую очередь он оделся: Виктор и Лула в самом деле нашли довольно
большой лоскут жёсткой ткани (Алиса подозревала простыню или что-то
в том же роде), и Кун сумел воплотить в жизнь предложение Алисы
одеться в нечто вроде древнегреческой туники, прорезав в середине
лоскута отверстие для головы, а затем подпоясавшись той же
верёвкой, которой его связывали. И лишь потом обработал и перевязал
рану. С пола встал сам, не дожидаясь и не прося помощи.
- Не надо бы тебе сейчас много двигаться, - с тревогой сказала
Алиса, слушая неровную походку Куна, который пробовал шагать. –
Нога у тебя хоть и не сломана, но кость-то задета очень сильно.