И завидуешь Хести. Потому что это на него она будет так смотреть всю свою жизнь. На него, а не на тебя. Что ж, наверное, он заслужил. Ты задумчиво вертишь в руке магический кинжал, его рукоять ледяная… все еще ледяная…
«Так и руку отморозить недолго», – думаешь ты, засовывая кинжал за пояс.
Роуни возвращается быстро. И сама посыпает пол.
– Я ничего не нашла, чтоб ее набрать, так принесла… – говорит Роуни, отряхивая руки.
– Хорошо, – киваешь ты. – Теперь отправляйся в мою спальню. Я приду позже. Когда доложу отцу, что выполнил свой долг. Завтра я придумаю, как тебе выбраться отсюда. Дам денег, напишу подорожную, и езжай, ищи своего Хести. А найдешь – уезжайте подальше. Лучше всего – вообще из страны.
Она кивает. И уходит.
А ты бредешь на реку и с размаху швыряешь в воду магический кинжал. Вода принимает его почти без всплеска.
«Лишь бы маг ничего не проведал».
* * *
– Там оказалось не так уж мало пепла, – сообщаешь ты отцу.
– Ты… что-нибудь почувствовал? – с тревогой спрашивает он. – После того как… ударил?
Ты киваешь.
– Что ты почувствовал? – продолжает он.
– Почувствовал, что я прав, – отвечаешь ты.
Он светлеет лицом. Он рад. Он обнимает тебя.
– Я горжусь тобой! – шепчет он.
Он не понимает, что ты имеешь в виду нечто совершенно иное. Ты не собираешься ничего объяснять. Ты не солгал. Ты просто не сказал правды. Или… все-таки солгал? Тогда почему ты не испытываешь чувства вины? Ты не знаешь ответа. Ты не уверен, что тебе нужен ответ. Что сделано, то сделано.
А потом ты отправляешься в свою спальню, и тебя встречает Роуни. Ты ложишься с ней, как много раз до этого. И она обнимает тебя, ища губами твои губы, она хочет отблагодарить тебя. Очень хочет.
– В последний раз… – шепчет она, но ты отстраняешься.
– Я никогда не спал с чужой женой, – отвечаешь ты ей, стараясь сказать это как можно менее обидно. – И сейчас не буду. Я… я потрясен твоим мужеством, понимаешь? И раз ты, такая храбрая, выбрала его… значит, он того достоин, значит, это я, дурак, его не разглядел. И тебя – тоже. Значит, это я чего-то в этой жизни не понял. Так как же я могу посягать на его жену? Это было бы подло.
– Ты так похож на него, – откликается Роуни. – Не лицом и телом, а… как человек. На твоем месте он поступил бы так же.
– Значит, все правильно, – говоришь ты.