* * *
Детские игры немного утомляли, но Евгению пришлось
приспособиться. Отец оставил его «погостить» на время предстоящей
военной кампании в Царстве Земли, а вот подруг Азулы — Мэй и Тай Ли
— наоборот, забрали родители. Как выяснилось, отца Чана звали тоже
Чан, а брата звали Дан Лао, и он офицер армии, как и принц Лу Тэн,
они где-то служили в одном месте и вроде тоже должны были
участвовать в предстоящей осаде города Ба Синг Се.
Их занимали обучением магии Огня, Евгений перешёл в «класс
Зуко», то есть к его учителям. Также их обучали каллиграфии,
географии, некоторым наукам.
Евгений несколько раз бывал в Японии и немного знал японский,
так как в их клубе они тоже практиковали каллиграфию — как один из
Путей самосовершенствования. Но всё равно пришлось срочно
навёрстывать с письменностью, её он понимал с пятое на десятое, но
благо, что на слух было ясно всё, что говорят, и это сильно
облегчало освоение письменной речи.
Как выяснилось из каменного календаря, дней в году было больше,
чем он привык, но зато считать дни месяца на костяшках кулака не
приходилось, их всегда было тридцать один. А ещё года были не
подряд, а эрами и животными из китайского цикла со Змеёй, Кабаном и
прочей живностью, но к этому тоже пришлось просто привыкнуть.
Через четыре дня после дня рождения Азулы, который произошёл в
шестой день четвёртого месяца, то есть шестого апреля, когда
принцессе исполнилось девять лет, пришло сообщение о том, что
начата осада столицы Царства Земли, к которой смогли перебросить
армию народа Огня.
С наступлением осады этого глупого неприступного города Царства
Земли отец стал совсем занят государственными делами. Кажется, у
него оставалось время на тренировки только глубокой ночью, когда
Азула спала. Несколько раз ей всё же удавалось проснуться и
подглядывать через щёлочку в двери, но о том, чтобы присутствовать
самой, не могло быть и речи. К тому же однажды отец обнаружил её и
спросил, что она тут делает и почему не в кровати.
— Мне приснился кошмар, — вспомнив враньё брата про то, как она
поджигает его комнату, сказала Азула. На миг представилось, что
отец, может быть, даже обнимет её, как это делала мама с Зуко,
когда тот жаловался ей на плохие сны, погладит по голове и поцелует
в лоб.
— И что же тебе приснилось? — отец чуть выгнул бровь, но попыток
прикоснуться не сделал.